«По своим артиллерия бьет…». Слепые Боги войны
Шрифт:
Поступающие в адреса кр-цев письма из деревень получают из месяца в месяц более резкий характер, особенно идущие из производящих районов. Апелляция крестьян к Красной Армии, призывы стать «на защиту крестьянства» принимают в письмах более массовый, чем прежде, характер, причем подобные призывы принимают форму систематической к/р работы верхушки деревни».
Вызывала тревогу тенденция «сращивания» начсостава с «классово враждебными, кулацко-капиталистическими элементами» и возникновение «красноармейских группировок», недовольных хозяйственной политикой власти — в первую очередь в территориальных частях. По данным 00 ОГПУ от 1 августа 1929 года:
« Большая активность кулацкой и зажиточной части выражается в увеличении
Конец года запомнился историческим выступлением И.В. Сталина на заключительном заседании Всесоюзной конференции аграрников-марксистов, где было объявлено о сплошной коллективизации и назревшей необходимости ликвидировать кулачество как класс. Официально война была объявлена 5 января 1930 года, а 30 января до исполнителей довели план кампании. Кулаки и их семьи подлежали выселению с конфискацией имущества, особо злостные (1-я категория) — заключению в концлагерь или (2-я категория) депортации «в районы Крайнего Севера и пустынные места Казахстана». Регионам заранее спустили сверху количественные показатели по выселению, причем «квоты» были подсчитаны «в семьях». В «кулаки» определяли любого крестьянина, не желавшего переходить в крепостное состояние, а если все его имущество состояло из драных штанов, зачисляли в «подкулачники» — со всеми вытекающими последствиями.
В вооруженных силах в связи с раскулачиванием повысилась интенсивность «изъятий» — до 1000 человек ежемесячно. Так как по закону семьи красноармейцев раскулачиванию не подлежали, то органы ГПУ на местах старались согласовывать свои мероприятия с армейскими особыми отделами: сначала производилось «изъятие» бойца, оказавшегося «членом семьи кулаков», а уж потом грабеж и погрузка в «столыпинский вагон».
Крестьяне ответили на насилие массовыми выступлениями, число которых в феврале составило 1048, а в марте достигло 6528 (среди которых 160 приняли повстанческий характер), и бегством за рубеж, прихватывая с собой «социалистическую собственность». Первых следовало привести к покорности и наказать, вторых отловить и тоже наказать. Проведение акций умиротворения, карательных операций и облав партия доверила пограничной охране и войскам ОГПУ. Их численность была значительно увеличена, в том числе за счет перевода в чекистское ведомство личного и конского состава РККА. В большинстве случаев «антисоветски настроенные толпы рассеивались путем разгона их кав. подразделениями частей, применением прикладов, шашек плашмя и не причиняющих вреда взрывчатых пакетов». Но случались и открытые вооруженные столкновения, в которых обе стороны несли потери. В рядах борцов за светлое будущее за первую половину года они составили 244 бойца и командира убитыми и ранеными, при этом было убито 1115 «бандитов».
От непосредственного участия в боевых действиях против собственного народа армию старались оградить — при проведении оперативных мероприятий войска разрешалось использовать лишь в исключительных случаях с разрешения РВС военных округов либо РВС СССР — однако не всегда это удавалось. В некоторых районах, где одуревшая от вседозволенности власть пыталась заставить мусульманское население заниматься коллективным свиноводством, подарить свободу женщинам Востока или силой принудить кочевые племена к оседлости, без артиллерии, бронетехники и авиации было не обойтись. Кроме того, РВС округов нередко сами проявляли инициативу в деле «содействия партийным и советским организациям», командиры
31 января 1930 года политуправление Приволжского военного округа вызвало своих коллег из УВО, СККО и ККА на социалистическое соревнование «по весеннему севу, коллективизации, подготовке кадров и ликвидации кулачества как класса». По этому поводу начальник ПУ СКВО писал начальнику ПУ РККА Я.Б. Гамарнику:
«В условиях отсутствуют вопросы боевой подготовки, что противоречит указаниям РВС СССР и ПУРа, кроме того, мы по отдельным моментам этих условий идем вперед. Обстановка Северного Кавказа к тому же настолько своеобразна и напряженна, что превращать округ в с/х академию не считаю возможным, а потому от такого соревнования мы отказались, но думаем, что не отстанем в деле подготовки округа к коллективизации, а по ликвидации кулачества как класса уже работаем практически, не забывая боевой подготовки».
В самом деле, соединения Северо-Кавказского округа под командованием И.П. Белова участвовали в подавлении восстания, охватившего осенью 1929 года всю Чечню и ряд горных районов Дагестана. В письме Ворошилову от 4 февраля командующий округом предлагал кампанию по «изъятию кулачества и контрреволюционных главарей в национальных областях» совместить с планами боевой подготовки: «Организовали бы маневры с привлечением всех родов войск. Это было бы учебной практикой». Для проведения «маневров» требовалось дополнительно всего-то пять батарей горной артиллерии, 24 легких миномета и 100 пулеметов Томпсона.
Наиболее боеспособные части Среднеазиатского военного округа, которым командовал П.Е. Дыбенко, по приказу РВС СССР проводили военно-полицейскую операцию против туркмен и казахов, бежавших от колхозного счастья в басмачи.
В усмирениях крестьян принимали участие подразделения Белорусского, Ленинградского, Московского, Украинского, Приволжского округов, о чем свидельствует доклад ПУ РККА наркому по военным и морским делам «О фактах вооруженного участия военнослужащих в кампании ликвидации кулака как класса». Правда, эти случаи носили эпизодический характер и противоречили директивам высшего командования.
Центром активного сопротивления стала Правобережная Украина, где действия крестьянства принимали все более организованные формы, росло влияние националистов, призывавших отложиться от «москалей». Председатель ГПУ УССР В.А. Белецкий докладывал 9 марта 1930 года: «По сведениям 10 округов, всего потерь в процессе массовых выступлений — 577. Всего убито с нашей стороны — 26, ранено — 37, избито — 314. Всего убито с противной стороны — 26, ранено — 62, избито — 103. Сведения о потерях, особенно с противной стороны, неполны. Условия обстановки не всегда позволяют их учесть».
Затеяв выселение кулачества из приграничной полосы, причем «в первую очередь польской национальности», а заодно всех «шляхетских семейств» поголовно, Москва всерьез озаботились возможной реакцией правительства Пилсудского. 15 марта Политбюро приняло постановление «Об Украине и Белоруссии», в котором говорилось: «По имеющимся данным есть основания предположить, что в случае серьезных кулацко-крестьянских выступлений в Правобережной Украине и Белоруссии, особенно в связи с предстоящим выселением из приграничных районов польско-кулацких и контрреволюционных элементов, польское правительство может пойти на вмешательство». Через два дня К.Е. Ворошилов отдал командующим соответствующих округов распоряжение о принятии «надлежащих мер для приведения в боеготовность войсковых частей и для поддержки этой боеготовности на должной высоте в течение всего лета 1930 г.». В приграничной полосе разворачивались силы для ведения партизанско-диверсионной работы. Среди населения поползли слухи о близкой войне с Польшей.