По своим следам

Ande

Очевидно, что поддержка коммунистического движения не основная задача. Да и вообще, впервые о том, что же такое партийные активы за рубежом, я задумался случайно. Однажды прочитал где то пассаж, что Политбюро рассматривало вопрос поддержки Ирландской Республиканской Армии. Но специалисты НЕ РЕКОМЕНДОВАЛИ политбюро это делать. Я тогда почесал затылок, и подумал, что ж это за люди, которые говорят политбюро — нефиг фигней маятся, есть дела поважней, чем насрать в карман англичанке.

Нет, так то, есть обширные мемуары разного рода деятелей, рассказывающие о том, что большевики не скупились на поддержку. Кажется, товарищ Димитров писал, как

его заводили в обширное помещение, забитое драгоценностями, давали портфель и просили не стеснятся. Когда кончатся, придете снова. Уморительно на этом фоне выглядит бестселлер Юлиана Семенова «Бриллианты для диктатуры пролетариата». Как была пресечена утечка драгоценностей из Гохрана. Никакого учета, как подчеркивали большинство получавших ценности, не велось.

Но по любому, все эти драгоценности и прочие подачки широко известны, и, с точки зрения серьезных финансов, не очень значительны.

А вот деньги, занятые двумя другими направлениями — это очень серьезно. Хотя бы по размеру. Дело в том, что на сегодняшний, девяносто первый год, среди больших финансистов всерьез воспринимается человек, оперирующий не меньше чем десятком ярдов. И такой человек явно есть! Горбачеву дали сумасшедшие кредиты. А мировым финансовым воротилам плевать на политиков. Они воспримут только кого — то своего, кто разъяснит, что, как, и какой профит. И эти люди, кстати, вовсе не одержимы прибылью как таковой. Гораздо важнее, например, снижение противостояния, и возможность перспективных долгоиграющих действий. И к предложениям серьезного человека, это пообещавшего, прислушаются. «В конце-концов это всего лишь семьдесят миллиардов»(с), — так, по слухам, сказал один деятель с Уолл-Стрит, на предложение кредитов для СССР.

То есть, можно с уверенностью предполагать, что некие очень большие средства аффилированные с моей страной существуют, и даже работают.

Источник формирования — скорее всего тоже в послереволюционных годах. Почти точным можно считать два эшелона с золотом, в Германию. Про них упоминается повсюду, вплоть до кинофильмов и романов. Какие то невнятные слухи, про пароход в Балтиморе, забитый ценностями.

Я хмыкнул. Речь идет о середине двадцатых годов. Есть ощущение, что крушение Троцкого, и воцарение Сталина, тоже с этим связаны. Видимо Троцкий счел вывод средств зарубеж более правильным. В то время как Сталин это поставил ему в вину. И собрал весомую поддержку и в политбюро и на съезде. Чего скрывать, аппаратчик лишенный ресурса — существо мстительное. И мне кажется, что до этих денег ни Троцкий ни Сталин так и не добрались.

Можно сколько угодно гадать, что да как, но после гибели Кручины, управ делами ЦК, осенью девяносто первого, в прессе мелькала как раз цифра в десять миллиардов долларов. Пропавших с его гибелью.

В принципе, ясно как это делалось. Приходит эшелон золота. Тупо продать? Дык как минимум обрушится цена. Скорее всего, золото попало к каким-нибудь Тиссенам. Или в И.Г Фарбениндастри. В обмен как раз на акции. Котирующиеся на Нью Йоркской бирже. Потом сброс этих акций, и у вас чистый, красивый и не криминалный кэш. А что, может и «черный вторник» в США — тоже оттуда. Пацаны разом сбросили акций на ярд. И пошел обвал.

Нет интернета, и мне остается только вспоминать то, что я и не знал толком. И злится, что моя девушка замешана, похоже, в этой истории. И становится понятно желание родителей выдать её побыстрее замуж. Им нужно чтоб она сменила фамилию и получила дислокацию вне семьи.

Чтоб дистанцировать от отца, который, кажется, крупно засветился, и где то накосячил. Но, я думаю, там и другие варианты рассматривались. Просто этот — самый простой. Потому что заставить Мединскую быть не Ольгой, а, к примеру, Таней — та еще задачка.

Уже въезжая в Тверь по неведомой ассоциации подумал, что видимо про Авеля Енукидзе все врали. Кажется, Коба не простил ему отсутствия доступа к золоту партии. А оно, скорее всего, существовало автономно. С основной задачей не растрачиваться на сиюминутную ерунду. А быть инструментом влияния.

Боря меня ждал. Мы с ним встретились, в основном, из-за одного главного вопроса. Продолжаем сотрудничество или сворачиваем? Разговор занял часа два. Звонили Сереге, и в Мюнхен. Чесали репу, думали. В конце концов решили оставить тот же формат сотрудничества с постепенным взаимопоглощением.

Боря стал первым, кто сказал, что автотранспортный кооператив мы переросли. Завязывайте, Андрюха, только силы и время отнимает. Авиация — понятно, и прибыльно, и интересно. Да и Серега скорее уйдет, чем бросит. Но этот шараж-монтаж сворачивайте. Ты, Борь, просто завидуешь моему мастерству водителя большегрузов, тебе недоступному. Ну что ты, Пит, за пиздобол, а?

Под конец он меня озадачил поиском здания в Москве, где разместится наша фирма. Ты сам видишь, что неудобно в два офиса работать. Я засмеялся. Тот самый вариант, что был в прошлой жизни, мы осуществим на год раньше. Заставлю Борю купить дом на Таганской.

До середины февраля так и шло, какая то невнятица и сумбур. У нас теперь есть собственная скорая помощь. Точнее авто под нее раскрашенный. Второй, к сожалению в бело-красных цветах сохранить не удалось. Но одна машина — как положено. Возят заводу всякую фигню, и товарищ замдиреткора Куденко часто использует их как персональный транспорт.

Я много ездил туда и сюда. Серега много ездил тула-сюда. Все что то делали, но внятно сказать чем мы занимались не получалось. Тем не менее арендованный нами самолет слетал в Германию. Во второй полет с ним улетели Толик и Ирка. Через неделю её прооперировали. Она позвонила мне как то и плакала автоответчику. От счастья надо полагать. Толик сказал что ходит. Но еще месяц занятий, не меньше. Я побуду с ней, ладно, пацаны?

Я с Ольгой все же сходил в Третьяковку. И чего ты Андрюш ломался? Не так все ужасно!

В понедельник, одиннадцатого февраля мне неожиданно позвонил Геша Бульба. Школьный приятель из моего родного города. Работает зам директором крупного комбината. Давай, Пит встретимся, может сможешь помочь. Мы в Измайловской остановились. Приезжай.

Глава 41

Вылететь получилось только в пять. Пока считали деньги, пока везли, пока все собрались…

Геннадий Андреевич Бульба, замдиректора комбината, приехал в Москву не один. А с главой местного отделения Сбербанка. Когда я приехал в Измайловскую, они меланхолично пили коньяк в лобби отеля.

— У нас проблема, Пит. В городе нет наличных денег.

— Кончай, Геш. Я плохо рисую. Да и объем…

Его спутник — Олег Игоревич Стремянной, директор отделения сбербанка по городу.

— Дело в том, Андрей, что это явно политика. — сказал он. — Но в ЦБ нас поставили в очередь на конец марта. А людям же нужно платить пенсии. Бред какой то…