По ту сторону черты
Шрифт:
Все может произойти так, как я ей говорил тогда в кабинете ее покойного мужа, видя страх в глазах. Ведь сучка знает, на что я могу быть способен. Что просто так ее семью в покое не оставлю. Раз уж решил сделать Блэр своей, то до самой свадьбы рядом с ними обоими буду находиться. После же закрою дверь перед самым ее носом, и она больше дочь никогда не увидит. Раз заключила со мной сделка, пусть готовится к большим последствиям своего поступка. Только сейчас она об этом и не предполагает, просто смотрит на меня сквозь стекла очков. Испепеляет взглядом, должно быть проклятиями меня осыпает. Только вот они мне уже давно не страшны, ничего плохого со мной из-за этого не случится. Она скорее на себя их перекинет и в адском пламени станет гореть, которое я ей обеспечу со дня на день. Но сейчас покажу немного другую свою сторону, жестокую с элементами чего-то доброго.
Игнорируя вопросы журналистов, так и не отставших от меня, направляюсь прямо сквозь всю эту толпу к единственной девушке, что мысли мои занимает. Эдуардо помогает добраться до нее, грозным взглядом осматривая каждого человека. Да никто и не решится противостоять ему, так как известно о его характере и взрывном темпераменте. Эти две гремучие смеси многих репортеров без работы оставили. Тут не только сломанные камеры и фотоаппараты стали его жертвами, но и здоровье самих журналистов. Ведь некоторые из них столь настырные, что лишь кулак по лицу и несколько ударов по ребрам могут умерить их аппетиты.
Вплотную приближаюсь к Блэр, которая даже глаза вверх поднять не может, дрожит, немного трясется, стоя прямо передо мной. Нервно ткань платья перебирает, словно четки, с ноги на ногу переминается. И по-прежнему молчит, не решается начать разговор. Хотя в моем офисе была очень смелой, даже дерзость свою показывала, отказываясь от свадьбы. А сейчас строит из себя недотрогу, словно запуганный зверек оказался в руках опасного хищника.
— Родриго. — слышу рядом с собой голос ее матери. Маура за руку пытается меня схватить, но я сделать ей этого не даю. Отстранюсь на несколько шагов влево, подальше от могилы Гектора, которую уже начинают закапывать. — Прошу тебя. — Понимает же сука, что я собираюсь сделать, словно мысли мои прочитала. Пытается до совести достучаться, отодвинуть разговор на другое время, только я вот ждать не собираюсь.
Именно поэтому приобнимаю Блэр за талию, как можно ближе к себе прижимая. Хочу ощущать ее подрагивающее телом рядом с собой. Чувствовать дрожь, мурашки, страх. Мне это так чертовски нравится, некое извращенное удовольствие приносит. Но ведь это же только начало, совсем скоро я полностью ее себе подчиню, лишив не только свободы, но и свои собственные правила заставлю соблюдать. Девчонка еще не знает, что может ее ждать по ту сторону черты, которую она совсем скоро перешагнет вместе со мной.
— Ты вкусно пахнешь, малышка. — Ваниль. От нее так приятно пахнет ванилью, что говорит о ее чистоте, невинности, нежности. О том свете, что она излучает и что так приятно будет навсегда погасить. — Хочу надолго твой запах запомнить, чтобы он всегда меня преследовал. — Крепко держу ее талию, слыша негромкий стон боли. Должно быть пальцы очень сильно в кожу впились, что даже сквозь ткань платья она это ощущает. — Твой стон. — Шепчу ей прямо в ухо, задевая раковину языком. — пробуждает во мне темные желания, напоминает наш недавний поцелуй в моем офисе.
Малышка еще больше дрожать начинает, наверняка тоже об этом вспоминая. О том, как прижималась ко мне, стонала, какие чувства ею тогда владели. Ведь даю голову на отсечение она ни с кем такого еще не испытывала. Ее парень точно не пробуждал сильных эмоций, а поцелуи с ним явно очень отличались от испытанного ею несколько часов назад. Сердце ее бешено бьется, того и гляди из груди ее выскочит. Держись, детка, на ногах, так как сейчас почва из-под них у тебя уйдет.
— Вы хотели сенсацию? — Оглядываю всех этих журналистов, застывших словно каменное изваяние. Они наблюдали за развернувшейся сценой с огромным любопытством, которое прямо сейчас я готов удовлетворить. — Ну так вот вам новость. Совсем скоро все вы будете приглашены на нашу свадьбу с сеньоритой Блэр Керкленд.
Секунда. Одна гребанная секунда проходит после сказанных слов, и вот взрывается бомба с подожженным ранее фитилем. Вспышки фотоаппаратов, вопросы, микрофоны перед лицом, видео на камеру. Пресса заработала в усиленном режиме. Собакам бросили долгожданную косточку, которую они готовы с боем себе забрать, не отдавая ни один кусочек конкурентам. Только мне совершенно не хочется отвечать на все, что они задают, надеясь на что-то большее. Чуть позже дам интервью какому-нибудь каналу, что выкуплю перед самым показом по телевизору, иначе они могут рассказать совсем не то, что я им поведаю.
— Сеньор Морейра, пройдем к машине. — Эдуардо разгоняет толпу одним лишь взмахом руки, давая нам с Блэр пройти на выход с кладбища, прямиком к припаркованному автомобилю. Девушка даже сопротивления мне не оказывает, послушно идя следом в полном молчании.
Неужели, и правда приняла свою судьбу быть рядом со мной? Или же просто думает сбежать, когда мы ото всех этих людей подальше уйдем? О нет, милая моя, можешь даже об этом не думать. Теперь каждый твой шаг будет осуществляться под моим присмотром. Если в Лос-Анджелесе это было чуточку сложнее, то тут она всегда рядом со мной будет.
— Садись в машину. — Открываю перед ней дверцу, наблюдая за ее реакцией. Снова дрожит, глаз не поднимает, по-прежнему скрывая их под очками. Как же он мне надоели. Грубо снимаю их в ее лица, кидая куда-то в сторону, приподнимаю двумя пальцами за подбородок, вынуждая на меня посмотреть. Два огромных сапфира словно в душу мою проникают, пытаются до сердца добраться. Столько боли в них, грусти, невыплаканных слез, которые она каждый день будет проливать, как только женой моей станет. — Впредь не смей глаза свои скрывать за очками, иначе пожалеешь об этом.
— Я вам не собственность, чтобы указывать мне… — Ногтями в запястье мое впивается, когда пальцами левой руки шею ее обхватываю, причиняя немного боли. Снова это ее неповиновение, снова она против меня решила пойти. — Отпустите меня. — Хрипит еле слышно, рукой толкая в грудь. Думая, что так сможет меня остановить, что я отстану от нее, дам ей жить спокойно. Но как бы не так.
— Запомни кое-что навсегда, малышка. — Убираю руку от ее горла, грубо толкаю в салон машины. Она падает животом на сиденье, от чего платье ее задирается прямо до талии. Черт! Сжимаю дверцу машины до побелевших костяшек, видя ее маленькие черные трусики, надетые на аппетитную задницу. С трудом себя сдерживаю, чтобы тут же в машину не залезть и не стянуть их с нее, чтобы на коленях ее своих расположить и дать попрыгать на чертовски твердом члене. — Ты принадлежишь мне.