По ту сторону мести
Шрифт:
Я помню, как сходил с ума Сабир, когда вспоминал, что не уберёг Киру. Как мрачнел от одного намёка на её страх, появившийся по вине Сабира и его матери. Помню его ярость от бессилия перед недоверием Киры к самому себе. И с какой радостью он замечал каждый, даже самый незначительный её шаг навстречу.
Видно и правда наши судьбы с ним как-то связаны, потому что я прошёл ровно по его дороге. К несчастью, Алина боялась не того, что могло бы произойти, а реальных воспоминаний.
Милая домашняя девочка, балованная внучка, тщательно
И хотя я уже догадался, и был уверен, что моя догадка правильная, о том, какие события своей жизни скрывает Алина, увидеть всё воочию... Но я заставил себя смотреть. Несколько раз прокручивал моменты, чтобы поймать ракурс. В результате в моём телефоне два фото. И я их найду. И пока я не заставлю их расплатиться по счетам с моей девочкой, я к ней не притронусь. И пусть она никогда об этом не узнает, но это будет уже моя месть. За неё.
А потом я буду методично разрушать всё вокруг этого скота. Чтобы он до мозга костей прочувствовал ответку за судьбу Алины.
Алина. Или Мириам. Её родное имя, когда его произносишь, словно склеивает губы чем-то сладким. Что-то в нём такое уютное, даже буква «р» в нём какая-то мурчащая что ли. Или я готов мурчать от того, что, наконец, занял своё место.
Мириам вздохнула во сне. Я прислушался. Нет, просто спит беспокойно. Что и не удивительно. И ведь до последнего пыталась от меня спрятаться, остановить. Лепетала что-то про опасность. Я осторожно убрал с её щеки локон, а она открыла глаза.
– Не спишь?
– спрашивает она.
– Нет, тобой любуюсь. Ты у меня красивая.
– Специально напоминаю, что у меня.
– Зачем я тебе? С такими проблемами, - ещё и отвернуться пытается.
– Потому что моя. Ещё когда увидел в день похищения Киры, решил, что ты удивительная. Командирша!
– улыбаюсь в темноте.
– Ага, и в любовницы к Тайгиру записал. Я помню.
– Хмыкает она рядом.
– Считай, что это я информацию проверял. И то резко открестилась от этой должности. А что касается проблем, - притянул её к себе на грудь.
– Они существуют, пока мы в них верим. Ты в них просто больше не верь.
– И во что мне верить?
– приподнимается она на локте.
– В нас. Мы можем сами придумать своё прошлое и в него верить.
– Предложил я.
– Ты моя, и этого никак не объяснить и не изменить. Да и не надо. Увидел, узнал, прикипел. Вот как Сабир или Тайгир своих девчонок почувствовали, так и у нас.
– Придумать своё прошлое?
– задумалась она.
– Да, представь. Мог же я перед первым контрактом вместе со своим другом Сабиром приехать на побывку в его родной город? И встретить тебя?
– идея придумать совсем другие воспоминания для нас обоих, мне нравилась всё больше.
– На выставке? Ты же художник, - кажется, что и ей идея по душе.
– А почему ты на той выставке
– улыбаюсь я.
– Наверное, потому что это была особенная выставка? Может быть татуировок?
– предлагает она.
– Точно!
– соглашаюсь с ней я.
– А потом я наёмничал, а ты ждала.
На следующий день я предупредил Сабира, что живу теперь в городе, и перевёз свои немногочисленные пожитки к Мириам. Её родное имя мне нравилось больше, и мы приняли решение, что дома я её так и зову.
То, что мы с Мириам вместе секретом не осталось. Уже через неделю, когда состоялся официальный вечер, посвящённый началу строительства курорта, в приглашении рядом с моим именем стояло имя Алины.
– Нашёл ты себе конечно, - вздохнул Сабир.
– Дома тихо должно быть, спокойно. А с таким характером у женщины, о каком тихо речь?
– У тебя-то в твоей берлоге поди уже не так тихо, как ты мне тут сейчас рассказываешь, - усмехаюсь я.
– Но не так громко, как ты боялся, когда сбегал, - засмеялся Сабир.
– Мужики растут, требовательные, волю свою показывают, пробуют всех под себя прогнуть.
– Ну, так яблочко от яблоньки далеко не катится, - намекаю, что и сам Сабир не особо покладистый.
– Это ты зря, - донельзя доволен Сабир.
– Яблонька у нас как раз тихая и спокойная, а пацаны в меня. Моя кровь! Дед вон от нас почти не уезжает, млеет стоит над колыбелью.
– И как Кира вас всех только терпит, - хлопаю его по плечу я.
– Любит, - улыбается Сабир.
– Я предлагал нянек нагнать, она и слышать не хочет. Ей сейчас Тамия немного помогает, я, когда дома. Да и мелкие пока часто спят да едят. Приехал бы в гости что ли. Даже со своей... Девушкой.
– А что до девушки сказать хотел?
– хмыкаю я.
– Прости, но мне сложно представить эту вредную врачиху хорошей женой!
– признаeтся Сабир.
– Но ты же знаешь, что ты мне как брат, и я тебе желаю только счастья. Поэтому не лезу, и тебя с Алиной в своём доме жду. А учить, как вам жить, не собираюсь. Меня пытались научить.
– Мавр! Сколько можно!
– вздыхаю я.
– Забудь ты уже об этом.
– Знаешь, когда я только вернул Киру себе, мне дед, узнав, что с Кирой всё хорошо, и беременность она сохранила, сказал, что ребёнок наверняка родится точной моей копией, моей гордостью. Чтобы каждый раз, видя собственного ребёнка, я вспоминал о своей дурости и понимал, чего мне это могло стоить.
– Поделился он со мной.
– Смотрю, как они спят, или как Кира их кормит... Жизнь меня пожалела, не довела урок до конца. Вернула и жену, и детей. Но мальчишки, как и говорил дед, моя копия. Моё напоминание.
– Ты поэтому не говоришь мне о том, что я не с той связался?
– понял я.
– Да. И никому не позволяй лезть, если чуешь, что это твоя женщина. А если кто непонятливый будет, я всегда помогу объяснить, что нечего в семью лезть.
– Кивает Сабир.
– Возможно, придётся просить о помощи.
– Предупреждаю я.
– Я хочу сам, но среди тех, кто может попытаться влезть, есть те, кто высоко сидят. Простому бойцу до них сложно будет добраться.
– Ты не боец. Ты мой брат. И все высоко сидящие, могут быть глубоко закопанными.
– Кивает Сабир.