По ту сторону нуля
Шрифт:
В тот день, отходя ко сну, ВВП склонился к мысли, что Куршина пора использовать по основному профилю, постепенно выводя из карантина. Но августовские волнения, порядком встревожившие Кремль, отложили сближение.
Президент закрыл статью Куршина, и некоторое время блуждал по сайту, ее содержавшему. Чего-либо интригующего, однако, не нашел и хотел было из ресурса выйти. Но тут испытал тревогу неясного источника и содержания. Вновь пробежался по заголовкам и… застыл. Какое-то время нечто осмысливал и вернулся к экрану, куда вывел раздел, формируемый сектором информации.
Тогда, коим образом полтора года назад он со скандальной публикацией Алекса Куршина, потрясшей его, познакомился? Ведь читал он бумажный вариант из папки «Актуальная аналитика», чье содержимое идентично электронному разделу. В зависимости от самочувствия и ресурса времени он пользовался либо тем, либо другим, находя бумажную версию предпочтительней.
Некий технический сбой или недоразумение допускались, но ВВП (мало того что двадцать лет как на верхушке бюрократии, так еще и сам опытный аппаратчик), понимал: вероятность подобного в столь отлаженном механизме, как аппарат президента РФ, стремится к нулю. Оставалось лишь убедиться.
– Вот что, Константин Анатольевич, – обратился ВВП к главе аналитического отдела по селекторной связи. – Два вопроса. Первый: насколько реальна ситуация, когда количество материалов из папки «Актуальная аналитика» меньше или больше аналогичного перечня в цифровом формате? И второй: почему в подборке давно не встречается Каспаров.ру?
– Так сразу не ответить, Владимир Владимирович… – смутился Храмцов, обескураженный нестандартной, будто с провокационным подтекстом вводной.
– А ты напрягись, – предложил с нажимом президент.
Храмцов поначалу пытался увязать вопросы друг с другом, но взаимозависимых точек не нашел. Вконец растерявшись, нашел спасение в эмоциях:
– Вы же сами говорили: имя этого азера, невротика, в вашем присутствии не упоминать!
– Во-первых, я такого не говорил, – едва различимо произнес ВВП – симптом близящегося разноса. – Во-вторых, не азер, а армянин. Но это по матери, по отцу же – еврей. Элементарного, Константин Анатольевич, не знаете… Не стыдно, товарищ главный не-аналитик?
– Да я это… подчеркнуть одиозность персонажа… – нашелся, лепеча, Храмцов.
– Не там подчеркиваете, уважаемый, – само лукавство укорил президент. – Ответа от вас дождусь?
– Извините, я просто перебираю в уме процедуру… Вот, значит… Ага! Сперва… сектор компилирует подборку, я визирую, после чего ее сканируют… Да, первооснова – электроника, секретариат распечатывает с электронного обновления. То есть, если нестыковка, то только в сторону уменьшения. Например, если при распечатке в принтере кончилась бумага, а замечено не было… Следовательно, бумажная подборка может быть только меньшей, разумеется, в теории… Могу ли поинтересоваться, в чем дело?
– В следующий раз, – отрешенно ответил президент и разъединился.
Мысли всплывали то смазанными бликами, то яркими вспышками, уравнений
Сделано это настолько мастерски, что довлеет чувство: при разработке подкопа мозг экстрасенса спаривался с мощным компьютером. В результате он, владыка седьмой части суши, дистанционно управляем…
Уравнение так и не выстроилось, но контуры происшествия сомнений не вызывали. Некая группировка, решив убрать президента с политического поля, составляет его доскональный психологический/поведенческий портрет. После чего прорабатывает его болевые точки и определяется с главной из них, что, впрочем, особого труда не составляло.
Прикладная психоаналитика – рабочий инструмент провокации. В какой-то момент у заговора вызрело: политическое самоубийство – действенный метод ликвидаций во властном пространстве. Поскольку бэкграунд объекта – криминален, то подтолкнуть его к политическому харакири дело техники, пусть нетривиальной. Главное – полная органичность предприятия, питаемого глубинным психологизмом.
Стержень провокации – подспудный триггер, который фатальную реакцию для объекта запустит. «Курок» следует либо аккуратно смастерить, вытравливая намеки на интересанта, либо – в идеале – его позаимствовать. У лица, не подозревающего, какая дьявольская сила в его новации заключена.
Такая возможность представилась, впрочем, для эры коммуникаций ничего сверхъестественного. Ее уникум заключался только в том, что автор психологической торпеды – априори не ангажированный публицист-иностранец, ни так, ни эдак с российскими реалиями не сопряженный. Классический Никто, упивающийся своей независимостью и оттого максимально достоверный.
Подсунуть текст президенту, наверное, самый трудоемкий элемент комбинации, но предполагаемая близость заговорщиков к трону эту проблему устранила. Понятное дело, риск зашкаливал, и гарантий не было никаких, но замысел сработал, да так, что его итог и оценке не поддается. Ибо президент не только инфицирован идеей фикс, но и поселил этот штамм в Москве в виде живого свидетеля его государственной измены.
Буквально вопиет вопрос: ЦРУ, Моссад, немецкая контрразведка, не слепые ли статисты, втянутые заговором в предприятие как прокладки мистификации? Ее задача: улучив момент, заглотить жертву с потрохами. Для чего – неважно: свести президента на нет как политическую фигуру, высосать его несметные богатства, смонтировать первое со вторым, главное, ликвидировать бренд «ВВП» как таковой.
До недавних пор властная вертикаль России – верное ее архитектору и прорабу детище. Конструкция, на которой зиждется его безопасность. Между тем после двадцати лет рачительного регламента у некогда монолитной структуры пробоина. Ее размер будто невелик, но подрывник был столь искусен, что обрушение целостности конструкции – вопрос времени.