По ту сторону отражения
Шрифт:
– Точно?
– Да.
– Ты уверен? – не отставал от него Арин и почему-то незаметно подмигнул мне.
– Уверен, – было ему ответом от Кея.
– Насколько сильно?
– На все сто. Ничего не произошло, что ты ко мне привязался? – заорал почему-то Кей. Мелодия вновь оборвалась.
– Держи себя в руках, – посоветовал ему друг.
– Я держу себя в руках. Я спокоен, – ответил Кей и одарил Арина сердитым взглядом.
– Ты неспокоен.
– Я спокоен.
– Нет.
– Да, черт возьми.
– Нет, ты эмоционально напряжен, – не переставал спорить с другом Арин, только делал он это как-то добродушно и спокойно, тогда как Кей, казалось, кипел, как вода на огне. Скоро от него пар будет исходить. Пар злости и яростного негодования, так сказать. И превратится парень в еще одно состояние воды, доказывая свои слова о ее уникальности.
– Я не напряжен, – почти не двигая губами, выдал Кей. – Я в порядке. А вы, два остолопа, вы можете понять, что мне нужны покой и уединение, чтобы придумать… Короче. Просто оставьте меня в покое. Вы вообще в курсе, что я занят? Ослепли? Оглохли? Отупели?
– Мы за тебя беспокоимся.
– Лучше за себя беспокойтесь.
Вот же истеричка. А может, просто Арин умеет доводить людей? Ведь сам-то он совершенно спокоен и, кажется, даже доволен ситуацией.
– Ладно. Мы уходим. Если что – зови. – И брюнет вышел первым.
– Наконец-то свершилось. Иди за ним, – бросил Кей мне.
– Ты сама вежливость.
– Еще бы, – самодовольно отозвался парень-звезда.
– С Арином куда лучше, чем с тобой, – назло ему отвечала я.
– Ага.
Секунд пять мы молчали.
– Кирилл, осторожнее, не упади, – сказала я ему неожиданно сама для себя перед тем, как уйти. – Тут высоко.
Он вдруг улыбнулся, совсем уже не зло, и от этой его улыбки мне стало радостно. К тому же Антона он напоминал мне все больше и больше, и мне это нравилось.
– Не упаду, – отозвался Кей почти мягко, – не беспокойся.
– У тебя красивая песня, та, что ты пел. Правда, красивая. Ну, я пойду?
Что, хочешь, чтобы он сказал тебе: «Ох, нет, девочка моя, останься со мной, не ходи за этим противным Арином, останься, прошу!»?
Нет, совсем нет, я просто… Ну, немного я все же этого хотела, но давно уже убедилась, что не всегда желаемое исполняется.
Ну, у кого-то, может быть, все и сбывается, а у тебя… что поделать, если ты неудачница?
Кей, конечно же, не сказал, чтобы я оставалась с ним. Он просто усмехнулся.
– Тебе пора менять характер, – сказала я задумчиво.
Он лишь молча кивнул, а я, наконец, обратила внимание на его шею – серебряной цепочки, той самой, о которой я так много думала, на нем не наблюдалось! Куда же она пропала?
Оглянувшись, я вышла, все еще пребывая в недоумении. Он носит синий кулон не всегда, нечаянно забыл или в знак солидарности с Антоном перестал
– Арин! – быстрым шагом заспешила я вслед за вторым музыкантом. – Можно вопрос?
– Да? – остановился он тут же, словно ждал того момента, когда я его окликну.
– Он глупый, – предупредила я парня.
– Задавай.
– У Кея есть то-то вроде талисмана: синий камень на серебряной цепочке?
– Есть. А что? – настороженно спросил он.
– Он всегда-всегда носит эту штуку на шее? – задала я главный вопрос.
– Обычно да. Да, думаю, последние лет пять почти всегда. Почему ты спрашиваешь? – поинтересовался Арин.
– Да так, просто любопытно стало, – задумчиво проговорила я. – Красивый кулон.
– Топаз – камень скорпионов.
– Да? Откуда ты знаешь?
– Моя сестра – скорпион. Хочу задать ответный вопрос, Кэт. Ответишь? Откуда ты здесь взялась?
– Нинка притащила. Нина – это моя подруга, она вроде бы как… хотя это очень приблизительно, в общем, встречается с Келлой.
Арин тихо рассмеялся.
– Что смешного? – удивилась я.
– Прости. Келла не совсем тот человек, который встречается лишь с одной девушкой и хранит ей верность.
– Нинка тоже не такой человек, – отозвалась я, крайне обеспокоенная моральным обликом лучшей подруги.
– Тогда им обоим повезло.
И мы стали спускаться дальше. Нервный блондин и его топаз все никак не выходили у меня из головы.
– Терпеть его не могу, почему Кей такой злой и самодовольный? – тихо проговорила я, когда мы оказались на затемненном втором уровне, который по сравнению с солнечной крышей казался просто филиалом ночи.
– Он редко такой, – задумчиво проговорил бас-гитарист. – Не бери в голову. Не хотел тебя обидеть.
– Думаешь? – скептически спросила я.
Мы остановились около перил, которые в этом помещении были такими высокими, что доходили мне почти до лопаток. Арин устало прислонился к ним, опершись локтями о их поверхность. На первом уровне никого не наблюдалось – ни музыкантов-близнецов, ни термоядерной пары, то есть Нинки и Келлы. Только ватная тишина.
– Не думаю. Знаю, – был дан мне лаконичный ответ.
Я с улыбкой посмотрела в бледное лицо Арина, обрамленное черными прямыми волосами, которые теперь падали волнами на плечо и спину. Он все же хороший человек. Или он говорит мне то, что я хотела бы услышать?
– Кстати, я хотела спросить тебя еще кое о чем. Можно?
– Да, конечно, – отвечал он мне, доставая четки. Интересно, а почему он так редко моргает, глядя в одну точку?
– Я хочу узнать насчет того звонка, – в нерешимости постучала я по перилам. Все же мне сложно говорить на эту тему. – Ну, ты рассказывал мне про Кея.