По ту сторону реальности (сборник)
Шрифт:
Но вслух она спросила о другом:
— Танечка, а как же ты с друзьями так далеко забралась? В семь лет нас ещё не отпускали загород. Таис бы с Мариной могли, но тебя мама бы не отпустила. И других детей тоже.
— У Татьяниного дома нет постоянного адреса, — ответила за Танечку Таис. — Мы с Мариной шли в гости, и вдруг увидели этот дом на улице, где живёт Ольга. Догадываешься, почему я не смогла пройти мимо? Дом притягивает, ты это почувствовала? Кстати, у него есть ещё одна особенность — заметила, что тебя не очень-то удивляют встречи с самой собой? Странно, правда?
Я увидела, как дом возник из ниоткуда,
— Да нет у неё загадок! — замотала головой девочка. — Вы все только об этом и говорите, а сами что-то от меня скрываете! И ты, и молчаливая Татьяна, и та, которая вся в ромашках, и вечно грустная Татьяна Витальевна. А мама Таня просто очень добрая и улыбается. Не то, что вы!
А я, Танюш, я попала сюда из своего двора. Дом появился летним утром, когда мы играли. И никто-никто из взрослых совсем не удивился! Они так и шли на работу, по своим делам, и ни один человек не посмотрел в его сторону. Потом Вовка предложил нам его исследовать, мы вошли в калитку, но дальше… зайти смогла я одна. И ещё котёнок, он бежал за нами от стройки. Я взяла его и вошла. А здесь столько интересного! Но со мной почти никто не разговаривает, все заняты собой, одна мама Таня иногда читает и рассказывает мне интересную историю.
Таис положила книгу на стол, подошла и села возле Танечки на корточки. Поправила её косички и спросила:
— Какую историю? Сказку? Расскажи нам. Ну не дуйся, я знаю тебя, ты обижена, что я всё время читаю и не болтаю с тобой на разные детские темы. Но теперь скажи: какую сказку рассказывает тебе мама Таня? Про Дюймовочку или про Гретель и Гензель?
Девочка отрицательно покачала головой, и как показалось Танюше, вздохнула, удивляясь непонятливости самой себя:
— Таис, ну какая ещё Дюймовочка? Я, что, совсем маленькая? А вот мама Таня так не считает, она рассказывает мне одну длинную историю об одном человеке.
— О каком человеке? — спросили обе старшие.
Танечка подняла с пола своего котёнка, который неотступно бегал за ней повсюду и мяукал.
— Ну… это не совсем человек. И он очень добрый! Давным-давно он приходил на Землю, но люди обошлись с ним очень плохо. Он придёт ещё раз. А вы сами спросите у мамы Тани.
— Да, найдёшь её! Она же призрак, — Таис встала. — И дом этот — призрак. По каким комнатам её искать?
Девочка опустила голову, погладила своего котёнка и тихо ответила:
— По всем.
— Что значит — она призрак? — дрожащим голосом спросила Танюша, когда они с Таис отправились на поиски. Дом такой большой, но он вполне реальный, не призрачный. До стен можно дотрагиваться, они никуда не пропадают. Но если верить рассказам двух младших себя, дом возникает в самых различных местах. Кажется, так и ведут себя призраки. Корабли-призраки, например. И почему та, которую называют мамой Таней, тоже призрак? Она появляется, где и когда захочет? Но тогда… тогда она уже не живая! Как страшно! Танюша не хотела увидеть себя старую и мёртвую.
— Перестань, — махнула рукой Таис, отгоняя страхи. — Ты громко думаешь. Во-первых, мама Таня не старая. Ни у кого не повернётся язык назвать её
— Нет, — призналась Танюша. Ей не давало покоя слово «призрак».
— Странно, — остановилась Таис. — Я слышу твои мысли. Ничьи не слышу, а твои иногда звучат, как будто ты их проговариваешь… ладно, пойдём дальше. Сюда приходили разные Тани. Недавно прибегала одна мамочка, но и час не выдержала, ушла. Смешная, не могла нам поверить, что с её малышом в саду ничего не случится. Сейчас познакомишься с ромашковой Татой. Она старше меня и младше тебя. А мама Таня потому, что у неё двое приёмных детей. Мальчишки. Оба потеряли своих родителей, и мама Таня взяла их к себе, ну, как это там говорят… оформила над ними опекунство.
И перестань, наконец, думать о призраке! Никто не знает, жива мама Таня или нет. Она старше всех в этом доме, но по мне, и живее всех. Я сказала, что она призрак, потому что её трудно найти. Я могу много дней приходить в её комнату, но никого не увижу. А Танечка или молчаливая Татьяна зайдут к ней через минуту, и сразу сиреневый свет — она там! Я и живу здесь, чтобы понять — в чём загадка мамы Тани. Какие у неё глаза! В них… я не знаю… непонятная доброта.
У Таты тоже счастливые глаза, сама увидишь, но в них нет никакой тайны. Кстати, вот её дверь, мы уже пришли. Тата там. Тебе будет приятно с ней встретится.
Дверь светилась, приглашая войти.
— У молчаливой Татьяны и грустной Татьяны Витальевны глаза несчастные, — услышала Танюша, переступая порог.
Можно уже и привыкнуть, что в этом месте происходят самые невероятные вещи. Но небо, ветер, солнце и душистая трава под ногами окончательно перепутали все мысли. Что это? Дверь стоит посреди луга, а стены пропали! Где же ромашковая Тата, о которой говорила Таис? Стрекочут кузнечики, поют птицы, медленно плывут большие облака. Идиллия, да и только! Неожиданно память подсказала: лето в деревне у бабушки Зины. То самое лето, после выпускных экзаменов! Ещё четыре месяца до поступления в институт, Таня приехала отдышаться от городской суеты и… влюбилась, как сумасшедшая, в самого красивого парня на свете. Мишка! Только тем летом луговые травы пахли мёдом, только Мишкины поцелуи уносили Таню в небо, за облака! Вся остальная жизнь оказалась бледной тенью того удивительного лета. Любовь в жизни, она одна бывает. Где она слышала эту фразу? Миша — её единственная настоящая любовь, глоток чистой воды, ветра и счастья!
Тогда Таня не знала об этом. Казалось, что вся жизнь будет волшебным сном. Миша называл её Таткой, поднимал на руки и кружил, а она смеялась.
Однажды он не пришёл на свидание. Просто уехал. Не узнал её телефона, не оставил своего адреса. Провёл время с влюблённой дурочкой и вернулся к другим подружкам, таким же доверчивым и глупым. А, может быть, и не к таким, но какая разница? Лето кончилось.
Надо вспомнить. Вон за теми берёзами снова будет луг, а на нём выросло много ромашек. Большие белые ромашки, из которых Тата каждый день плела венок. И каждый вечер опускала его в реку. Венок уплывал, а они с Мишей целовались на берегу, пока на небе не загорались звёзды.