По ту сторону северного ветра
Шрифт:
Через несколько дней всё закончится. Если падём мы, то за нами падут и креоны, и элины. Они направили к нам на помощь несколько тысяч славных воинов, но они не смогут сдержать натиск врага, если падут варвины. Совсем скоро либо он убьёт меня, либо я убью его. Тогда войне придёт конец.
— Разве?
— Да. Стоит отрубить голову правителю, и гуаны сложат оружие. Не будет того, кто ими руководит. Не будет человека, который губит их чистые помыслы, того, кто развратил их души. Они перестанут понимать,
— Что?
— Братья. Самарад убил единственного брата. Если он погибнет, его людям не за кем будет идти. Если же умру я, народ пойдёт вслед за Келеном. Если погибнет он, то Сарас вдохновит их, — князь умолк.
Какое-то время они ехали в тишине. Каждый был погружён в свои мысли. Будущее представлялось Саше слишком туманным.
— Значит вы братья? А думала, откуда у вас столько синеглазых людей на один квадратный метр.
Вадим улыбнулся:
— Подарок от мамы.
11
Вскоре они прибыли на очередную стоянку. Князь помог Саше слезть с коня, и всадники повели лошадей на водопой. Идип спустил детей с повозки, и они удобно устроились на бревне.
Веста рассказала Саше, что вчера на их глазах была убита мать, а отец находится на службе. Утром князь сказал им, что они останутся в деревне, в которой отряд остановится этой ночью, а когда он прибудет в военный лагерь, то отыщет их отца и отправит того к детям. Девочка старалась держаться, но то и дело украдкой вытирала слёзы, крепко прижимая к себе брата.
— Итак, повесит или обезглавит? — Сарас присел на бревно рядом с Сашей и протянул ей кубок с вином.
— Ой, знаешь, как-то забыла уточнить.
— Что ж ты так? Ведь этот вопрос должен тебя волновать в первую очередь.
— Меня больше волнует то, что я здесь застряла.
Саша опустила голову. Снова вернулись мысли о том, что ей не суждено вернуться домой. Она подумала о Паше и о Валерии Павловиче, о Марине и всех остальных, кто остался там, в её мире.
— Зато у нас весело, — Сарас попытался приободрить девушку, видя её грусть и боль от того, что произошло, и от чего ей теперь не уйти.
— Война весело?
— Ну, скоро она закончится, и будет весело. Уж я об этом позабочусь.
Саша улыбнулась. Теперь все эти люди не казались ей странными и необычными. Такие же, как и она по сути. Люди, у которых есть свои проблемы, которые живут и печалятся, радуются тому, что встречают новый день. Люди, которые смеются и любят — такие же, как и сама Саша, только инопланетяне.
— Меня удивляет, что мы говорим на одном языке.
— Не велено. Или ты забыла?
— Всегда слушаешься брата?
— Он правитель — его все слушают.
— А какой он правитель?
— Хороший. У нас плохих не было.
— Ты это говоришь, потому что вы родственники?
— Вадим, сними, пожалуйста, свой запрет на разговоры с этой девушкой. С её способностями можно лазутчиков допрашивать — всё выложат, — обратился Сарас к князю, который только что присоединился к ним.
Вадим кивнул в знак того, что отныне люди могут говорить с девушкой свободно.
— Отлично, — Сарас повернулся к Саше, — меня это тоже удивляет, хотя сам факт того, что ты с другой планеты уже невероятен.
Дети, сидевшие рядом, навострили уши. На их лицах отразилось изумление, они смотрели на Сашу во все глаза.
— Что, детишки, ещё не встречались с «другими»? — Сарас передал им ещё хлеба и задорно подмигнул.
— Можно мне посмотреть твой меч? — Саша указала на рукоять оружия, которое торчало из ножен.
— А ты умеешь им пользоваться?
— Нет. У нас царит культ огнестрельного оружия.
— Какого?
— Не знаю, как объяснить. Это когда металлические шарики стреляют из железной трубки, на огромной скорости разрывая свою цель. Не очень понятно, да?
— Ты говоришь о ружьях? — Сарас протянул Саше меч. Девушка медленно вытащила его из ножен ровно настолько, чтобы рассмотреть узоры на рукояти и частично на стали.
— У вас есть ружья?
— Сейчас нет, были когда-то. Давно. По-моему, их все уничтожили после Великой войны. Хотя может парочка завалялась в хранилищах. Что думаешь, Вадим?
— Возможно, но это слишком бесчеловечно убивать с такой лёгкостью, а такое оружие этому способствует, — князь допил вино и отдал приказ собираться.
***
Какое-то время они молчали. Саша разглядывала местные пейзажи, щурясь от яркого солнца. Вадим внимательно смотрел по сторонам, стараясь не пропустить малейшего движения, которое могло говорить о приближении врагов.
— Куда мы едем?
— Остановимся на ночь в поселении. Затем ещё неделю на юг — ближе к границе. Раньше она была дальше, но гуаны захватили часть наших земель. Там, в городе Ута, мы встретимся ещё с несколькими группами и отправимся в лагерь, к месту сражения. Это, наверное, ещё три дня в пути.
— Вам не страшно?
— Всем страшно, но делать нечего. Ты можешь остаться в поселении вместе с детьми, если хочешь.
— Я, пожалуй, поеду с вами, если конечно вы меня не убьёте.
— Я не тот человек, кто убивает без причины.
— Вы сказали, что после Великой войны наступил мир, и сотни лет не было ни одного преступления. Но у вас есть армия. Вы боялись повторения тех событий?
— Не совсем так. У нас всегда было боеспособное войско на случай угрозы с той стороны портала.