По велению короля
Шрифт:
Завернувшись в светло-голубой шелковый халат, найденный в сундуке, Эллен уселась на маленький табурет перед огнем и принялась расчесывать волосы, пока они не заблестели. Сейчас она вдруг поняла, что никогда раньше не считала ванну и чистые волосы такой уж большой роскошью. Стоит провести месяц в подземелье, чтобы оценить подобные пустяки по достоинству!
Аккуратно заплетя толстую, косу, она подошла к окну спальни, оперлась о каменный подоконник и снова выглянула наружу.
Замок стоял на скале, высившейся над морем. До своего появления здесь Эллен никогда не видела моря. Вода тянулась
Разве сможет Дункан отыскать ее здесь? Да продолжает ли он поиски или посчитал ее мертвой? Ведь столько времени прошло! Он вполне свыкся с холостой жизнью и теперь, получив наследника, обойдется без жены! Но он любил ее! Сколько раз говорил, что любит ее! Первым признался в любви!
Эллен вдруг обнаружила, что по лицу градом льются слезы. Да, день, начавшийся в подземной темнице, где сыро, холодно и полно блох, заканчивается совсем неплохо, но она так одинока и несчастна! Теперь ей не с кем поговорить: даже крыса сюда не придет. Не то чтобы она стала Эллен настоящим другом, но все же хоть какое-то общество…
Бросившись на постель, она рыдала до тех пор, пока так и не уснула в слезах. А когда проснулась, в окно лился красноватый свет и солнце садилось в потемневшую воду. Поднявшись, Эллен снова подошла к окну и долго любовалась сказочными переливами оттенков закатного неба. Когда она в последний раз видела подобную красоту? Непонятно почему, но созерцание морского пейзажа придало ей сил. Все печали и одолевавшая ее слабость куда-то исчезли. Если Дункан не в состоянии найти свою жену, тогда она сама отыщет своего мужа. Правда, оставались сущие пустяки: сбежать из замка Колби.
Эллен невесело усмехнулась. Но она сбежит, и не важно, сколько времени и усилий ей на это понадобится.
В дверь ее комнаты постучали. Эллен, кутаясь в халат, подошла к порогу.
– Да? Кто это?
– Это я, миледи, Рейф. Я привел служанку с вашим ужином; Можно ей войти?
– Конечно! – воскликнула Эллен и отступила, услышав скрежет ключа в замке.
Дверь открылась, и сержант ступил через порог. Вслед за ним шла служанка с подносом. Почтительно опустив глаза, она подошла к столу и поставила поднос. Не успела Эллен оглянуться, как женщина выпорхнула в коридор. Послышался стук удалявшихся шагов.
– Вам еще что-нибудь угодно, миледи? – осведомился сержант.
– Нельзя ли вылить воду из лохани?
Мужчина кивнул и, к полному изумлению Эллен, подняв лохань, шагнул к окну и вылил воду во двор. Потом вынес лохань за дверь и повесил в коридоре на железный крюк, выступавший из каменной стены.
– Это все, миледи? – вежливо спросил он. – Думаю, до утра вам хватит дров. И хотя по ночам довольно сыро из-за близости моря, холодно не будет.
– Я вполне довольна, сержант, – заверила она.
– Сэр Роджер желает знать, есть ли у вас все необходимое.
– Все, кроме свободы! – бросила Эллен.
Сержант ухмыльнулся.
– Обязательно передам ему, миледи, –
Выйдя в коридор, он закрыл и запер дверь снаружи. Эллен прислушалась к топоту ног и вздохнула. Как приятно поговорить хоть с кем-то! Пусть даже ни о чем. Она будет ждать его.
Подступив к столу, она оглядела содержимое подноса и была приятно удивлена. Еда в подземелье состояла либо из овощного рагу, либо из овсяной каши. Все это наливали в маленькие черствые корки каравая, из которых вынимали мякиш. Ни аппетитного аромата, ни особого вкуса. Но теперь в большой хлебной корке лежали ломоть окорока, кроличья ножка и кусок холодного мясного пирога. Рядом стояла миска с пригоршней свежего горошка и двумя листочками вареного салата. Тут же лежали ломоть сыра и персик. Не забыт был даже небольшой серебряный кубок со сладким вином.
– Какие огромные перемены! – громко воскликнула Эллен и, подвинув стул поближе к столу, стала медленно есть, пока не доела все до последней крошки. Она уже не помнила, когда так наслаждалась, особенно персиком!
Усевшись на подоконник, она откусывала кусочек за кусочком и любовалась яркими, весело подмигивающими звездами, высыпавшими на сине-черном небе. Фруктовый сок стекал по рукам, и она жадно облизала их, после чего окунула руки в ведро с водой и смыла липкие пятна.
Посидев еще немного, она вскочила, нашла кувшин и медный тазик, наполнила кувшин и поставила на горячие угли. Завтра утром у нее будет теплая вода для умывания.
Веки у нее снова отяжелели. Эллен ушла в спальню и легла в постель. Простыни пахли лавандой, а перина оказалась куда мягче соломенного тюфяка. Накрывшись теплым одеялом, Эллен мгновенно заснула.
И снова потянулись долгие унылые часы. Правда, теперь она могла выглянуть в окна новой тюрьмы, чтобы посмотреть на море и чаек.
Через несколько дней она попросила сержанта:
– Передай вашему господину, что я умру с тоски. Мне не с кем поговорить и нечего делать.
– Обязательно передам, миледи, – кивнул он.
К удивлению Эллен, Рейф почти сразу же вернулся, неся маленькую корзинку и охапку одежды.
– Что это? – спросила она.
– Господин говорит, что если вам так уж скучно, то не могли бы вы залатать его одежду? У него нет жены, которая могла бы это сделать. Я принес корзинку для рукоделия. Когда-то она принадлежала его покойной матери.
Он поставил корзинку на стол.
Эллен сначала возмутилась, но тут же рассмеялась.
– Поблагодари господина за то, что нашел мне хоть какое-то занятие. Но добавь, что я по-прежнему тоскую по приятной беседе. Может, он пошлет мне служанку для компании?
– Я все ему скажу, – улыбнулся сержант и снова ушел. И опять запер дверь.
– Когда-нибудь ты забудешь это сделать, – пробормотала Эллен себе под нос, поднимая и разглядывая каждый предмет по очереди. Три поношенных рубашки, бархатный камзол с истершейся отделкой и парчовое сюрко с оторванным карманом. Эллен разложила все на столе и открыла корзинку. Внутри обнаружились нитки и иглы, вместе с лоскутками разных тканей и обрывками лент.
Эллен решила, что хотя сэр Роджер и владелец замка, все же, судя по одежде, явно небогат.