По волчьему следу
Шрифт:
– Могут? – уточнила я у Бекшеева.
Тот пожал плечами.
– Случалось, конечно, всякое. В том числе и стихийные выбросы темной энергии, а вслед за ними и… мертвецы вставали. Ничего хорошего.
Семечки он лузгал медленно. Явно сказывался некоторый недостаток опыта.
– Но это не они.
– Почему?
– Из того, что знаю, восставшие не отличаются умом. Да и в целом ими движет всепоглащающая ненависть к живым. Мертвец, случись ему вернуться, будет убивать. Просто убивать. Всех,
Уже хорошо.
А то как-то… я сама с подобным не сталкивалась, но слухи ходили. Страшные истории, которые шепотом передавались у костра, о пропавшей дивизии, о проклятом болоте, о туманах, что приходят с той стороны, укрывая в белизне своей оживших мертвецов.
В общем… в окопах, как и на местном рынке, поговорить любили.
– А вот Михеич, к слову, в деревню заглядывает… так мне сказали. И беглых пленных тоже где-то там и нашли, недалече. Я так понимаю, мы тоже наведаемся?
– Всенепременно, - пообещал Бекшеев.
А я ссыпала шелуху в урну.
И повернулась к почти новенькому грузовику, который медленно, осторожно вполз на газон. За нами, стало быть…
Из кузова выглянул паренек, мало старше Васьки, и спросил:
– Это вы из полиции будете?
– Мы, - отозвался за всех Тихоня. – Кто ж еще-то?
В кабине пахло чесноком и бензином, и паренек, которого звали Никиткой, бодро крутил руль. Правда, в отличие от Васьки он был молчалив и на вопросы старался отвечать кратко.
Да, нет.
Не имею чести знать.
Он так и говорил, явно повторяя услышанную где-то фразу, приглянувшуюся важностью своей. И я замолчала. Бекшеев тоже говорить не спешил. Прикрыл глаза, притворяясь придремавшим, да и откинулся. Только грузовик мотало на лесной дороге, голова дергалась из стороны в сторону, и спать в таком положении не смог бы самый уставший человек.
Меж тем солнце опустилось еще ниже.
– Далеко ехать?
Не то, чтобы меня ночной лес пугал. Нет. Для Девочки и вовсе разницы никакой, что ночь, что день. Будет след? Возьмет. Или вдвоем попробуем.
– Нет. Скоро уже. Сейчас от… и налево.
– А проклятая деревня где? – не открывая глаз, поинтересовался Бекшеев.
Паренек вздрогнул и едва не выпустил рулевое колесо. Сглотнул. Но ответил.
– Направо, ежели с тракта. До нее еще пять верст. Там как раз болота начинаются.
И это было самой длинной его фразой.
– Бывал? – Бекшеев не стал открывать глаза. Парень покосился на него, но головой покачал.
– Я – нет, - повторил он.
– А кто бывал?
– Не имею чести знать…
Стало быть, кто-то да бывал.
– Пропавший ваш… наверняка к невесте сбежал… - это Бекшеев сказал лениво. А я тоже откинулась, сделав вид, что мне-то этот разговор совсем не интересен. – Его не в части, а на станции ловить надо. Куда он там подался? В Городню?
– Нет у него невесты, - нехотя произнес Никита. – И не было.
– Совсем?
– Ну… он переписывался с одной. Через газету. Такие, знаете, приходят… в библиотеке при части взять можно. Он сперва не больно хотел.
– А потом?
– А потом… все письма пишут. Время на то выделено. И ему приходилось. И все равно, что некому. Он… сирота ведь, - каждое слово давалось Никите легче, хотя было видно, что говорил он не слишком охотно. И глядел при том не на Бекшеева – на дорогу. Обеими руками в руль вцепился да так, что костяшки пальцев побелели. – А порядок – должен быть порядком. Ему и велели найти кого. Он и нашел. Писал.
Порядок должен быть порядком.
Это я уже слышала. Раньше. И молчу.
– Каким он был?
– Мы не дружили.
– Но знали его?
– Да как… сказать… тут все… друг друга… и мы. Спокойный. Говорить не любил. Ни с кем особо не сходился. На службы не ходил.
– Почему?
– А он из этих… из язычников, - Никита выдавил из себя признание. – Но вам лучше с командиром. Командир точно расскажет. А мы вон…
Часть и вправду расположилась неподалеку от городка, отделенная от него парой полей да леском средней густоты. Он, вытянувшись, расползся, разросся, обзаведшись пушистым подлеском. Над ним поднимались зеленые шары берез и осин, и уже там, в лиловатой дали, вставали молчаливые стражи-дубы.
Дубы…
Священное дерево. Знаковое.
И если тут неподалеку и вправду жили староверы, в рощу стоит заглянуть. И заглянем.
Сама же часть отгородилась и от леса, и от дороги глухим забором. А строили его явно не сегодня и не вчера. Высокий. Надежный. И с ровными клубами колючей проволоки.
Я оценила.
Как и квадратные башни-вышки.
Грузовик притормозил, и ворота, украшенные имперским орлом, дрогнули, отворяясь.
– Сбежать отсюда не так и просто, - заметил Бекшеев. – Из города куда как проще…
– Кто ж пустит-то? – Никита явно не выдержал и тотчас прикусил язык. – Извините.
Интересно.
Офицеры в город явно наведывались. А солдаты? У них ведь должны быть увольнительные там… впрочем, выясним. И не у Никиты, который остановился в глухом закутке меж двумя воротами.
– Тут… выходить надо, - сказал он, извиняющимся тоном. – Правила такие. Машину досмотрят.
– Даже свою?
– Без исключений.
Мы переглянулись. И Бекшеев стукнул в кузов, где устроились Тихоня и Девочка.