По волчьему следу
Шрифт:
«Толковый словарь юного охотника»
Головоломки Бекшеев с детства любил. Квадрат из деревянных полированных деталей. Отец убирает одну и снова складывает квадрат.
И это несоответствие – два квадрата и кусок деревяшки на ладони отца – раздражает.
Бекшееву отчаянно надо понять, как так у отца получилось. И он разбирает квадрат. Собирает снова. И снова разбирает, чтобы создать еще один.
И снова разобрать.
Сколько ему?
Он не помнил. Помнил
Его любили.
Берегли.
Не уберегли, как им казалось. И почему-то никто не хотел понимать, что аналитика – это та же головоломка. Только неимоверно более сложная. Потому-то, пожалуй, и давалась она Бекшееву.
А сейчас головоломка не то, чтобы не складывалась.
Не так.
Неправильно. Будто имелась где-то та самая деталь, которая позволяет сделать из квадрата еще один квадрат, но больше.
Ничего.
Найдет.
При большом объеме первоначальных данных следует данные классифицировать. Это поможет упорядочить и привести информацию в систему. И облегчит дальнейшую обработку.
Классифицировать трупы, правда, до сих пор не приходилось.
Зима лежит, закинув руку за голову, а в другой – тонкая травинка, которая покачивается, пусть ветра и нет. Есть дыхание. Глаза прикрыты. Она тоже думает.
Она не аналитик, но…
Не причитает. Не хмурится неодобрительно, выказывая недовольство, ведь Бекшеев обещал не брать работу на дом.
Развод одобрили.
Как-то даже очень быстро одобрили, будто канцелярия забыла, сколь неповоротливой может быть. Наверняка, не обошлось без Одинцовской помощи. Впрочем, раз Бекшеев ничего не просил, то ничего теперь и не должен. Хотя… дело не в невидимых путах долгов и оказанных друг другу услуг, на которых держится, кажется, весь высший свет.
Дело в мертвецах.
Итак, четверо – случайные жертвы. Которые просто забрели не туда, куда следует… как? Кто-то из них явно местный, если вообще знал про эту деревню. Возможно, что бывал. И счел вполне удачным вариантом. Кстати, в этом он прав.
Ориентир неплохой.
Пограничники вряд ли заглядывают сюда часто. Те, кто служит давно, знают о репутации. Люди – существа суеверные. И нужен веский, очень веский повод, чтобы заставить их забыть о страхе.
Повод имелся. Те несколько пакетов. Но ходоков должен был кто-то вести, кто-то, кто знает тропы.
Пути.
Опять же, деревня, пусть с одной стороны окружена лесом, но с другой дорога-то просматривается. А в подвале давешнем, если вдруг случится рядом оказаться кому-то лишнему, можно и отсидеться.
Значит…
Вновь же местный.
С той стороны… тоже местный. Или тот, кому случалось бывать на этой стороне не раз и не два. И о деревне он знает… могли ли её использовать как перевалочный пункт?
Бекшеев вынужден был признать, что информации мало.
Но… нет.
Если бы так, тот, кто охотится на людей, знал бы. И не сунулся бы вот так, убивать. Обошел бы стороной и только.
Значит, встреча единичная.
И снова все сводится к теории-квадрату, когда четверо оказались не там, где нужно… и умерли.
Хотя тоже не ясно. Если убийца пришел и обнаружил чужаков, то почему он просто не отступил? Не дождался, когда чужаки уйдут? Зачем напал, если как добыча они ему не интересны?
Застали?
Не похоже. Нет следов стрельбы, да и в целом борьбы.
В доме было что-то важное? Или сам этот дом был важен? Надо будет выяснить, кому он принадлежал. И если так, то убийца просто… не стерпел? Чужаков в своем доме?
А остальные?
Женский труп явно стоит особняком. С ним обращались бережно. Но почему в шкафу… не потому ли, что подвал уже был занят, когда тело перенесли?
Зачем его вообще переносить?
Вопросы. Куски-деревяшки в немеющих пальцах. И дар молчит.
А пышный хвост травы покачивается, то касаясь лба Зимы, то отстраняясь от него.
Остальные.
Пропавший солдатик, если это он – хотя тут с высокой долей вероятности можно сказать, что именно он. И тот, кто до него. Эти двое убиты относительно недавно. Выпотрошены и разделаны. У солдата отсутствует голова, которую наверняка найдут сегодня-завтра. А второй?
Кто он?
Удастся ли установить личность? Голова сохранилась, но вид у нее такой, что смотреть страшно. Способ убийства… и патрульных было двое. Почему второго просто зарезали?
– Он должен быть очень сильным, - тихо сказала Зима и повернулась. – Я так думаю.
– Чтобы убить?
– Чтобы перенести тело сюда. До части версты полторы. И сомневаюсь, что солдат шел сам… поначалу так точно нет.
– Почему?
– Потому что мы нашли бы след. Он просто военный. Он не умеет ходить по лесу правильно. Прется напролом, вот прямо как ты.
Эту деталь Бекшеев упустил. Неприятно осознавать.
– Следовательно, его отключили и понесли… а весу-то в нем прилично. Думаю, по дороге его где-то и разделали, - взгляд её обратился к лесу. – Так легче. К чему таскать лишнее, если можно ношу облегчить. И голову отрезали.
– Пол дома весь… грязный.
– Значит, разделали неподалеку… или ты прав, тут. А потом все убрали. Хотя опять же, на кой? И как? Чтобы так распластать, надо подвесить. А я ни крюка, ничего похожего не приметила. Тот, в шкафу, не в счет.
И Бекшеев снова согласился.
– Тогда откуда кровь?
– Может, с собой принес?
– Для чего?
– Ну… - Зима села. – Мух подкормить? Или крыс подозвать, чтоб тут… или просто, играет?
Игра?
Хотя… если так, то да. И это покушение на военных столь же демонстративно, как и головы, выставленные на всеобщее обозрение.
Деревня.
Дом.
Знаковое место. И да, пожалуй… снова вызов? Но куда более дерзкий, будто тому, кто начал игру, не понравились предыдущие игроки.