По волчьему следу
Шрифт:
Она выставляет на стол сверток с вещами.
– Я читала, что экспертиза требует наличия личных вещей, пребывавших в близком контакте, - сверток завернут в промасленую бумагу. – Я еще тогда отложила…
– Скажите… - Бекшеев смотрит на бумаги. – Валентина Игоревна, а вы кем работаете?
– Кладовщицей, - край губы чуть дергается. – Раньше секретарем была. Еще в Екатеринбурге. Но замуж вышла. Переехали. А тут и вовсе работы нет.
– И сколько получаете?
Немного.
Даже откровенно мало. За такие деньги
– Стенография?
– Владею. Но давно не занималась.
– Машинка?
– Старые модели все. С новыми… не знаю. Надо смотреть и разбираться.
– А вы не хотели бы попробовать снова…
Бекшееву одному не справиться с бумагами, которых в кабинете слишком много. Пусть Тихоня и старается, но он тоже почти потерялся в этих вот. А еще протоколы перепечатывать надо.
Подшивать.
Заверять.
Взгляд женщины скользит по комнате. А голос на мгновенье перестает быть равнодушным:
– Боюсь… это будет неразумно с моей стороны. Вы здесь ненадолго. А назад меня не возьмут.
Тихоня крякает.
Недолгая задумчивость. И выражение лица такое, что явно он почти готов жениться и усыновить всех четырех детей, если это избавит его от необходимости писать протоколы. Но раньше, чем он успевает предложить этот удивительный в простоте вариант, женщина продолжает:
– Но я могу взять отпуск по основному месту работы. У меня скопились за несколько лет. Если это вас устроит… к слову, работу муж нашел через знакомого. Я видела его не так давно.
Глава 21 Красный зверь
Глава 21 Красный зверь
«Местный же народ именует красным зверем не только лису, коих в оных местах водится великое множество, но и волка. Однако след упомянуть, что тамошние волки с виду весьма отличны от наших, ибо размером невелики, худоблявы и шерсть порой имеют окраса темного, с рыжиною…»
«Записки охотника»
Мертвогляд.
Я теперь понимаю, что она хотела сказать, наша разлюбезная квартирная хозяйка. Взгляд у этого человека и вправду был мертвым. А вот сам он…
В первое мгновенье я даже растерялась.
Надо же…
Огромный какой. Выше меня на голову. А уж шире настолько, что и представить сложно. Как он вообще в дверь-то проходит. И главное, халат ему нашли.
По размеру.
Белый.
Белого в подвале морга вообще много. Белый кафель на стенах. Белый же – на полу. Белый потолок, отчего-то с лепниной, хотя кому вообще в голову пришло украшать лепниной морг? И белые простыни на столах.
Пахнет…
Моргом и пахнет. Чистящим средством. Дезинфектантом. И самую малость – мертвечиной.
– Доброго дня, - непривычно вот так голову задирать, силясь разглядеть человека.
Лицо…
Красивое, пожалуй. С этой самой печатью аристократизма, которая бесит невероятно, наверное, подспудным пониманием факта, что у меня этой печати нет.
Нос с горбинкой.
Высокие скулы.
Губы почти идеальной формы, разве что слегка пухловатые, отчего и кажутся капризными. Брови вот густые черные и сросшиеся над переносицей. Это слегка портит внешность, но не настолько, чтобы совсем уж. Волосы длинные, собранные в хвост.
И запах…
Мертвогляд?
Да некромант он! Настоящий. Я как поняла, даже оскалилась. А Софья – вот знала, что не стоит её с собой брать, но нет же ж, как откажешь после ночных-то откровений, - протянула руку и пропела.
– Доброго дня… у вас тут так… спокойно.
Теперь уже растерялся некромант.
Наверное, так на него еще никто не реагировал. А от растерянности взял и Софьину руку принял, и наклонился к ней, целуя. Ну-ну, хочет поставить милую дамочку, не сообразившую, где оказалась, на место? Сила у некромантов и вправду неприятная.
Хотя чего ждать от тех, кто со смертью возится.
– А табачное зелье, - сказала Софья с легким укором. – Никому еще на пользу не шло.
– Это Софья, - представила я её. – А вы… господин…
– Ярополк, - голос у некроманта оказался низким и гудящим. – Ярополк Святославович…
Интересно.
Как-то вот… мне представлялось, что у некромантов имена должны быть другими. Более зловещими, что ли? Хотя… что я о некромантах знаю?
К сожалению, больше, чем хотелось.
И на войне… боги миловали, в бою с ними не сходилась, ибо были некроманты редкостью, едва ли не большей, чем маг-аналитики и провидицы. Но слышать доводилось.
И видеть.
Там, в лагерях…
– Но можно по имени, - дозволили нам.
– Спасибо, - Софья не спешила убирать руку, а он так и стоял, явно не зная, что делать дальше. – А это Зима… вы не смотрите, что она хмурится. На самом деле она хорошая. Добрая.
Хмыкнули уже мы вдвоем, с некромантом.
А Девочка, вежливо посаженная за дверью, в дверь-таки сунулась.
– Ваша тварь? – поинтересовался неркромант и руку убрал, как почудилось, с сожалением.
– Она воспитанная. Никуда не полезет и вообще…
– Можно? – он присел на корточки и протянул руку уже к Девочке. И та, повинуясь молчаливому разрешению, подошла, ткнулась носом в раскрытую ладонь. И погладить себя позволила. – Надо же… истинная…
А теперь в голосе слышалось уважение.
– Это как? – Софья осторожно коснулась пальчиками стены.
– Это… правильно, - некромант подскочил. – Осторожно, тут порожек. Вы… может, пока присядете? Тут вот…
И руку подал.
Мы с Девочкой только переглянулись.
– Правильно – это хорошо, - глубокомысленно произнесла Софья, усаживаясь на стульчик. Стульчик, к слову, был с бархатною красной подушкой.