По воле короля
Шрифт:
Дверь в спальню резко раскрылась, являя герцога Гренстона, из-за плеча которого выглядывал король Вульфрик. Ещё какой-то рыцарь пьяно висел на второй руке мужчины и предлагал помочь.
— Я сказал, что вам здесь делать нечего, — не оборачиваясь, герцог Гренстон бросил всем, кто был за спиной и напирал, чтобы ввалиться в комнату и смутить молодую супругу. Женщины поторопились покинуть покои, взмахивая руками, как крыльями, и прогоняя бузотёров. Пошлые выкрики, смех, всё походило на безумную какофонию.
«Неужели это у всех так? Или только
Но вот герцог увернулся из цепких рук и с громким стуком закрыл дверь перед носами любопытных. Для надёжности ещё и щеколду задвинул.
Наступившая тишина оглушила и зазвенела другими звуками. Вот Эрик прошёл к креслу и тяжело в него упал. Потянулся к столику и, взяв кувшин, стал пить прямо из горла, громко сглатывая. Лисса приспустила одеяло до подбородка, наблюдая за мужчиной. Тот сидя начал расстёгивать мундир. Неторопливо и при этом пристально глядя в сторону девушки. Казалось, он решал сложную задачу. Никакого веселья на его лице больше не было.
— Не поможешь мне снять сапоги? — вдруг обратился он к ней. И Лисса закивала, тут же смело отбросила одеяло и в несколько шагов подошла к супругу, приседая возле его ног. Она и забыла, что рубашка по сути не скрывает её обнажённого тела.
Кожаные высокие сапоги поддались с трудом, но Лисса справилась и даже больше. Намочила ткань, оставленную возле таза для умывания, и обмыла его ступни. Оба молчали, но неловкости не было. Как обычно, простые действия Лиссандру успокаивали больше, чем многочасовые разговоры.
Стоило ей закончить, как Эрик резко поднялся, поднимая её за плечи и подхватывая на руки. От неожиданности девушка пискнула и обхватила крепкую шею супруга.
Света от оставленных в комнате свечей в канделябрах было достаточно, чтобы видеть лица и выражение глаз. На Эрика смотрели два испуганных зелёных омута. Жена на его руках казалась маленькой и беззащитной, совсем не такой, как со всеми остальными. С ним она была иной. Не ершистой, покладистой. И это удивляло. Знал же, что она ещё та язва.
Возбуждения он сейчас не чувствовал. Ум не был замутнен хмелем, в крови не бродил азарт, как после сражения. Но тем интереснее было узнать, что за Рыжее чудо ему сосватал брат.
Сегодня в Храме он увидел достаточно, чтобы посмотреть на свой брак не как на необходимое зло, а как на партнёрский брак. Оба оказались кому-то чем-то обязаны. Так стоит ли усугублять и портить отношения с первой совместной ночи? В конце концов, наследник из воздуха не возьмётся. А вдруг Единый и тут благословит их и даст наследника с первого раза!
Эрик аккуратно положил девушку на постель и лёг рядом, зарывшись рукой в густые огненные локоны. Держал он снова крепко, но вот поцелуй его был мягким и нежным, как в Храме. Он изучал и давал возможность девушке распробовать его. Эрик направлял, то углубляясь языком, то лаская только губы. Дыхание Лиссандры сбилось, как и его. Он вошёл во вкус. Девушка была приятно округлой
Прилюдия была долгой. Штаны, оставленные Эриком, чтобы не смущать супругу, стали мешать, сдавливая в нежных местах. Он оторвался с недовольным рыком, как хищник, у которого под носом покушаются на его добычу, и быстро, по-военному сбросил остатки одежды на пол, оставаясь полностью обнажённым. Он думал, что Лиссандра смутится, спрячет раскрасневшееся лицо руками, чтобы не видеть мужское тело во всей красе, но нет. Она смотрела с непередаваем выражением на лице, словно видела не единожды подобное и сейчас сравнивала.
«Потаскуха!» — громко прозвучало в мыслях голосом Гертруды. И пьяные разговоры придворных бывшего короля Наурийского за столом, когда один из них, смазливый красавчик, что-то рассказывал о том, что был у принцессы первым.
Эрика от этих мыслей передёрнуло. В кровь выплеснулось злое и агрессивно-недовольное раздражение. Обмана он не примет. Лучше правду знать.
— У тебя был уже мужчина? — он грубо взял супругу за подбородок и внимательно следил за ней. Правда или ложь? Он знал толк в этом. Мог с точностью определить.
— Н-нет, — заикаясь ответила девушка, поспешно прикрывая руками грудь. Она словно вся уменьшилась, ожидая или удара, или нападения.
— Ложь, — он резко встал, дёрнул её за ноги на себя, задрал подол и развел ноги. Все бедра Лиссандры с внутренней стороны были в свежих синяках, которые только немного начали терять цвет. От этого вида его словно кипятком окатило. Это сколько же нужно принять мужчин, чтобы вот такое получилось!
Крепко выругавшись. Он сгреб её рубашку в кулак и дёрнул на себя, усаживая лицом к лицу. Тонкая ткань затрещала, но выдержала.
— Ты что, считаешь меня глупцом? — он был грозен. Глаза метали молнии, крылья носа гневно раздувались. А Лиссандра вдруг резко встала и развернулась спиной к нему, задирая подол рубашки выше ягодиц.
— А у меня ещё тут синяки. И они болят. Все. Сутки на лошади — это вам не в повозке ехать, милорд.
Эрик поверил ей сразу. Смутился неожиданно сам для себя. Хорошо, что Лисса к этому времени ещё стояла спиной. Герцог дернул её за талию, роняя к себе на колени и заглядывая в глаза. Он думал, что она расплачется, но нет, смотрела строго, осуждающе.
— Прости.
— Был у меня мужчина, — она вдруг обречённо выдохнула. — Я с ним один раз поцеловалась.
Эрик не знал, смеяться ли ему над своей интуицией или плакать. Ведь когда она испуганно сжалась от его вопроса, то думала об этом единственном поцелуе, но он-то имел ввиду другое! От всех этих откровений ему вдруг захотелось вот прямо сейчас стать её первым в том самом смысле мужчиной. И он себе не отказал. Легко избавил девушку от мешающей рубашки и принялся заново изучать молодое стройное тело, по-женски красивое, отзывчивое на прикосновения губ и рук.