По воле короля
Шрифт:
— Я принял меры, — раздуваясь от гордости, мастер стал показывать стеклодувные стержни, закрученные в плотную шерстяную ткань. И не только их. Всё хрупкое и требующее внимания было упаковано аналогично и переложено соломой.
В целом, среди людей Лиссандры, включая служанок с их супругами — поваром и конюхом, царила лёгкая атмосфера предвкушения путешествия. Девушку это ободряло, поскольку сама она испытывала далеко не радужные чувства. Предчувствие подсказывало, что дорога лёгкой не будет, как и жизнь в замке герцога Гренстона.
— Лисси, там не твой благоверный? — спросила Ведана, до сего времени
Молодая девушка подняла глаза и встретилась взглядом со стальными глазами супруга. Рядом с ним держался капитан Фламбери. При свете дня Лисса увидела его впервые и поняла, что мужчина вовсе не стар. Белые волосы при искусственном свете казались седыми, и только из-за этого он выглядел старше. На самом деле ему не было и сорока. Как и Ведане.
— Миледи, у вас всё готово в дорогу?
Супруг подъехал близко, оттесняя корпусом своей лошади мэтра Ори. Животные занервничали, затопали, закружили на месте.
— Скорее да, чем нет, — Лисса пожала плечами и потянула за повод, чтобы повернуть Карамельку в сторону, но герцог перехватил повод, тем самым заставляя остаться на месте.
— Первые отряды уже ступили на тракт. Не задерживайтесь тут. Я должен быть впереди колонны подле нашего короля. Хочу, чтобы вы были в поле моего зрения, миледи Гренстон. И не забывайте о пожелании миледи Вульфрик.
Армейские горнисты в отдалении протрубили сигнал. И людское море зашевелилось. По рядам покатился радостный гомон. Воины отправлялись домой.
Герцогиня Гренстон вздрогнула, бросила короткий взгляд в спину удаляющемуся вместе с капитаном супругу и вполголоса произнесла, ни к кому не обращаясь:
— Вот и всё.
Ведана услышала и добавила от себя:
— Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, Лисси. Оставляя за спиной один дом, где у тебя полно нерадужных воспоминаний, ты обретаешь другой. Ты знаешь, милая, что только от тебя будет зависеть, станет ли он твоей темницей или местом, куда захочется возвращаться вне зависимости от того, есть там твой супруг или нет.
Глава 14. Разговор Веданы с герцогом
Неделимой на марше армия короля Вульфрика была ровно до пересечения границы с Вайтэрдом через неделю пути. Последний раз войско стало на ночлег в полном составе. Воины разбили большой лагерь с множеством шатров, позволяя отдохнуть и людям, и животным перед следующим броском. Только после этой ночёвки армия разделится, и отряды отправятся кто куда — по домам в разные уголки большого королевства, по своим феодам.
Всю эту неделю Лиссандра скользила по грани, как уделить внимание захандрившей сестре и не видеть её вовсе. Альгия переносила дорогу отвратительно. Её укачивало в трясущейся повозке до рвоты, а на лошади ездила она, не умеючи. Девушка с детства их боялась. Когда её в нежном возрасте стали учить держаться в седле, то лошадь взбрыкнула, испугавшись змеи, и сбросила седока. Альгия тогда сломала руку. Перелом быстро залечили, а вот страх
Лисса каждый день подсаживалась к сестре к тому моменту, когда той становилось плохо. Старшая сестра, видя страдания младшей, жалела её. Лечила своим даром, избавляя на время от тошноты, следила за тем, чтобы Альгия больше пила и ела только лёгкую, быстро усваиваемую пищу.
Стоило сестре почувствовать себя лучше, как начиналась другая неприятная часть их общения. Альгия стала крайне раздражительна и плаксива одновременно, срывалась на тех, кто был рядом.
Ведана подсказала Лиссе, что, возможно, это связано с интересным положением младшей племянницы. Женщины обсудили это между собой и решили до поры не говорить Альгии. Лисса и сама собиралась проверить себя. Хотя собственное состояние она оценивала как «без изменений».
Эта вероятность, к сожалению, не позволяла дать Альгии настойки на травах, чтобы облегчить её состояние или погрузить в продолжительный сон. Прежде следовало узнать, не понесла ли герцогиня Вульфрик после первой и единственной супружеской ночи.
В дороге король не требовал от супруги выполнения обязанностей подобного рода. Он появлялся утром рядом с повозкой, в которой ночевала девушка, справлялся о здоровье, нежно целовал пальчики и покидал её, отправляясь куда-то по своим делам в начало колонны.
Герцог Гренстон тоже встречался с супругой два раза в день во время приёма пищи. Интересовался тем, не нужно ли чего, и, получив в ответ, что Лиссандра всем довольна и у неё всё есть, пришпорив коня, мчался к брату.
Лисса провожала его взглядом и довольно улыбалась. Пока всё складывалось замечательно. Никто ею не помыкал, не раздавал указаний. Она была предоставлена сама себе. Компания тёти скрашивала путь. А ещё она потихоньку знакомилась с окружающими её людьми.
Повозка герцогини ехала между частями, относящимися к замковому гарнизону Стоунберга. А повозка сестры — среди воинов отряда Харольда.
Армия шла в быстром темпе. Режим был таков: после ночной походной стоянки завтракали, потом дневной переход часов до двух, после которого останавливались на отдых и обедали, затем снова маршировали до самого вечера. За неделю лишь однажды ставили шатры, когда нашли большое поле с уже собранным урожаем пшеницы на берегу спокойной реки.
Герцог Гренстон в этот вечер, как и прошлый раз, предоставил шатёр в полное распоряжение жене и её тётушке. Женщины искупались там же. Солдаты принесли им подогретой на костре воды. Потом личный слуга герцога занёс стол со стульями и накрыл ужин.
Лиссандра не успела переодеться в свежее платье и стояла в тонкой рубашке, высушивая волосы, когда в шатёр зашёл Эрик. С чёрных волос мужчины капала вода, оставляя мокрые пятна на белой рубахе, выправленной из штанов.
— Единый в помощь, — поздоровался он, неслышно подходя к Лиссандре. Девушка расчёсывала влажные волосы, сдвинув их на одно плечо, и стояла спиной ко входу. Она ощутила, как большие и сильные руки супруга легли ей сзади на талию и скользнули вперёд, оглаживая животик и крепко прижимая к торсу герцога. Горячие губы поцеловали в изгиб плеча, отчего Лиссандра вздрогнула и резко повернула голову в ту сторону. Глаза мужчины светились при скудном свете свечей, когда его губы захватили в плен её.