По законам гламура
Шрифт:
— Да! — выдавил он из себя. — Только я не знаю, зачем ему это потребовалось! Он не объяснял, а я не спрашивал. Главное, деньги заплатил, и все!
— Подробности! — потребовала я.
— Я этих двух лохов, которые из себя крутых строят, вскоре после нашего приезда нашел. Понял, что они собой представляют, договорился обо всем и прикармливать начал. Ну, а сегодня узнал, что банкетный зал под свадьбу снимают, а значит, конкурсанты эти и остальные в общем зале ужинать будут. Вот я Сергею и позвонил. Он мне отмашку дал, а я — этим двум. У Сашки мы отпросились, чтобы на нас не подумали. Потом он, Сашка в смысле, позвонил и сказал, что Глаху убили и нам в гостиницу вернуться
— Что и требовалось доказать! — подытожила я. — Только с исполнителями ты лажанулся.
— Что вы с нами собираетесь делать? — спросил парень. — Действительно порешите?
— Охота была с тобой связываться, — отмахнулась я и спросила Пашьяна: — Арам Хачатурович! У вас «крыша» есть?
— А куда ж без нее? — удивился он.
— Ну, так подержите Федора с Семеном, этих двух и мелюзгу до моего распоряжения, а когда я скажу, вызывайте братков, объясняйте ситуацию и отдавайте им четверых: этих двух и тех, которые себя Федором и Семеном назвали. Соплякам же надавайте хорошенько по шее и на пинках вынесите за дверь, — попросила я. — А эти четверо пусть откупятся, если смогут! А не смогут, так туда им и дорога!
— Хорошо! — согласился Пашьян и спросил: — А почему именно до завтра?
— Потому что у меня на утро кое-какие дела намечены и эти сволочи мне под рукой нужны, — объяснила я.
— Ладно! — нехотя кивнул Пашьян и предупредил: — Кормить не буду!
— И не надо! — весело согласилась я. — Пусть помучаются!
Выйдя из подвала, я зашла к себе и взяла диктофон с чистой кассетой, а оттуда прямиком направилась к Глахе. На мой стук в дверь я услышала ее испуганный голос:
— Кто там?
— Не бойтесь! Это Иванова! — ответила я.
— Подождите минутку! — попросила Глаха.
Через некоторое время она открыла дверь в своем обычном виде и даже в очках и кепке. Я прошла внутрь и увидела, что на диване в гостиной лежал Александр с перебинтованной головой, а Глаха, судя по его положению, сидела до моего прихода рядом с ним и сейчас снова заняла это место, взяв Александра за руку. Я же устроилась в кресле напротив, положила рядом с собой видеокамеру, закурила и сказала:
— Я разобралась с сегодняшним инцидентом и выяснила, откуда у этой истории ноги растут, но мне нужны некоторые подробности, так что рассказывайте!
— Что рассказывать? — растерянно спросила Глаха.
— Все! — потребовала я. — И с самого начала!
— С какого начала? — продолжала сопротивляться Глаха.
— С того, что вы не Глаха! — вздохнула я. — И очень паршиво играли ее роль!
— Я Глаха, — упорствовала она.
— Бросьте! — отмахнулась я и начала перечислять: — Во-первых, вы старше ее. Хотя она и вела самый беспутный образ жизни, но потасканность и нормальное старение — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Во-вторых, вы вели себя совсем не так, как она: взять хотя бы ваше уважительное отношение к окружающим вместо ее обычного наплевательского. Потом вы не поддались на провокацию, когда я сказала вам, что вы тоже под подозрением, и остались, хотя настоящая Глаха — я уверена — вышла бы из кабинета директора, хлопнув дверью так, что потолок бы обвалился, но перед этим обложила бы меня последними словами. Конечно, такую резкую перемену характера и манеры поведения можно было бы списать на влюбленность и прочие романтические чувства к Александру, но не до такой же степени! Потом Глаха при своем характере, не раздумывая, бросилась бы в драку, если бы задели ее мужчину, а вы нет. Далее! Что вы крикнули тем отморозкам, когда они тащили вас за собой?
Я включила видеокамеру на воспроизведение и протянула им. Глаха повернула ее так, чтобы Александру было тоже видно, и некоторое время они смотрели и слушали, а я курила. Когда запись кончилась, я сказала:
— Вот потому-то Сергей сначала приказал вам держаться подальше от фанатов, чтобы они не поняли, что вы не Глаха, а сегодня велел вам поужинать вместе со всеми, то есть в общем зале.
Александр и Глаха были потрясены настолько, что даже не догадались спросить у меня, откуда я все это знаю.
— Я его убью! — скрипнув зубами, сказал Александр, имея в виду, естественно, Сергея.
Глаха же принялась снимать свой маскарад.
— Ну вот и славно! — сказала я. — На Глаху вы действительно похожи, а вот масть другая. Она темная с карими глазами, а вы голубоглазая блондинка.
— Ничего удивительного, — тихо ответила Глаха. — Наташка же моя младшая сестра.
— А вас как зовут? — спросила я.
— Ольга, — вздохнула она. — Раньше Федорова, а сейчас Митрофанова.
— Ну, вот! Первый шаг сделан, теперь пойдет легче, — ободрила я ее. — Рассказывайте.
— Мама умерла, когда мне шесть лет было, и отец вскоре снова женился. Вы не подумайте плохого, — торопливо заверила меня Ольга, — он маму очень любил, но просто хозяйство, дом, корова, куры… За всем же этим глаз и уход нужны.
— Вы из деревни? — спросила я.
— Да, мы из-под Ярославля, — пояснила Ольга. — Только Настасья, новая жена отца, хоть и тоже наша, деревенская, а хозяйка никчемная оказалась. Все бы ей петь да плясать. Вот хозяйство прахом и пошло! Вскоре Наташка родилась. Она, как и я, на папу похожа, только черненькая в мать, а я — светлая. А Настасья?.. Она, бывало, Наташку на меня кинет, а сама — на гулянку. Ни один праздник без нее не обходился. Вы не думайте! Она не злая была! Она меня никогда не обижала! Просто беспутная бабенка!
— Я так поняла, что она уже умерла? — спросила я.
— Да, — кивнула Ольга. — Понимаете, она к рюмке здорово пристрастилась, вот папа ее и выгнал, а Наташку у нас оставил. Настасья зимой пьяная замерзла, — объяснила Ольга. — Ну, стали мы втроем жить. Только Наташка в мать пошла — учиться не хотела, по дому ее тоже ничего сделать не заставишь. Все перед телевизором сидела и мечтала, что тоже когда-нибудь выступать будет. Пела она и правда неплохо. Потом Саша из армии вернулся, и мы поженились. Жить у нас стали. Работали. Деньги никогда друг от друга не прятали — все знали, где они лежат, ну и брали, если надо. А как-то после зарплаты вернулись с работы, а Наташки нет, и вещей ее тоже нет. Я-то мигом все поняла, к буфету бросилась, чайник открыла, а там пусто. Сбежала Наташка и все деньги, что в доме были, забрала!
— Вы ее искали?
— Нет! Отец тогда сказал, пусть катится на все четыре стороны, а в отчий дом ей обратная дорога заказана. Мы уже потом, когда ее по телевизору увидели, поняли, что добилась она своего, петь стала. За все это время ни строчки, ни слова от нее не получили! Да мы и не расстраивались! А тут стали мы замечать, что, глядя на нас, соседи пересмеиваться и перешептываться стали. Оказалось, что кто-то из города газету скандальную привез, а там про Наташку написано. Ох, и позору было! На всю деревню! Не знали, как людям в глаза смотреть!