По желанию дамы

Лоуренс Стефани

Лежа на нем, Эдвина достигла пика наслаждения. Обессиленная, она скатилась на постель рядом с ним. Деклан притянул ее ближе и прижал к себе. Затем нащупал простыню и укрыл их остывающие тела.

Деклана захватило чувство абсолютного удовлетворения.

Несмотря на его скорый отъезд, у них все хорошо. Он сознавал, что ему невероятно повезло. И если Эдвина надеялась привязать его к себе с помощью своей необузданной страстности, то она преуспела так, как ей не могло привидеться в ее самых смелых снах. Ради этого, ради нее, он с радостью пройдет

огонь и воду. Ни море, ни шторм и никакая опасность на Земле не удержат его от того, чтобы вернуться к ней!

Прижавшись к горячему телу мужа, Эдвина, к собственному удивлению, вдруг поняла, что может совершенно ясно мыслить и что у нее в голове уже сложилось готовое решение – окончательное и бесповоротное. События этого вечера лишь подтвердили ценность того, что уже было между ними, что они уже разделяли. Вопреки тому, что она решила полностью забыться в их любви, ею двигали не мысли о каких-то новых озарениях или исследованиях; напротив, ее действия были повторением – повторением чего-то, что уже было у нее внутри, инстинктивным и могущественным ответом на их нынешнее положение.

На их насущные потребности.

Она собрала воедино все, чтобы защитить дарованное им счастье, чтобы продвинуться дальше и сделать их семейную жизнь такой, какую она хотела. Их брак должен поддерживать и его, и ее.

Эдвина отчетливо поняла, как должна поступить – все необходимые элементы определились у нее в голове. Благодаря прошедшему дню у нее сложилось примерное представление о том важнейшем шаге, который ей придется совершить.

Завтра она начнет действовать. Завтра она сделает первый шаг на пути к той семейной жизни, в которой они оба нуждались.

Несмотря на другие открытия сегодняшнего дня, она чувствовала полную уверенность. Она не собирается сдаваться! Она ни за что не откажется от своей мечты.

Глава 4

На следующее утро Деклан не начинал завтракать и сидел за столом в ожидании, пока в столовую не впорхнула Эдвина.

Они понимающе улыбнулись друг другу, а потом Эдвина повернулась к буфету. Деклан ждал, не прикасаясь к своему кофе, пока она наполняла тарелку, любуясь ее стройной фигурой в утреннем бело-голубом батистовом платье. Ее светло-золотистые волосы были собраны на затылке, а лицо обрамляли завитые щипцами локоны.

Потом она подошла к столу, и Деклан, поднявшись, выдвинул ей стул. Когда она села, он снова занял свое место во главе стола.

Ее взгляд остановился на стопке писем и записок у его тарелки.

– Ты получил те новости, которых ждал?

– Да. – Деклан легко коснулся пальцем одного из писем. – Большая часть сообщений, которых я ждал, уже дошла. Чтобы получить недостающие сведения, мне нужно пойти в контору, но кроме этого… – Он встретился с ней взглядом. – Похоже, мне придется уехать сразу после обеда.

С полминуты она беспомощно смотрела на него, а потом поморщилась:

– Проклятие! – Она тут же бросила на него виноватый взгляд. – Меня пригласили на обед, сразу после него состоится важный прием… боюсь, мне не удастся отпроситься… – На ее лице появилось раздосадованное выражение. – Мне так жаль! Очень хотелось проводить тебя, попрощаться с тобой, но… – Она махнула рукой, затем пожала плечами и принялась сосредоточенно намазывать тост джемом. – Ты сам говорил, поездка у тебя срочная… Значит, ты должен уехать, вот и все. Я ведь даже не знаю, когда вернусь – прием проходит на окраине Лондона, в Эссексе.

Эссекс находился в противоположной стороне от дороги на Саутгемптон. Значит, по пути он не сможет заехать туда, чтобы попрощаться с женой…

– Выходит, сейчас мы видимся в последний раз перед моим отъездом?

Эдвина кивнула:

– К сожалению, да. Утром меня пригласили к одним знакомым – у них приемный день – а оттуда мы с сестрами сразу поедем на обед.

Деклан внушал себе, что разочарование, словно придавившее его своим грузом, совершенно необоснованно. В том положении, какое он ей навязал, Эдвина вела себя в соответствии с правилами, принятыми в ее кругу; она не упрекала его, не разражалась слезами и не устраивала ему сцен. Ему стоит быть благодарным за такое отношение.

У него нет никаких причин чувствовать себя так, словно ему чего-то не хватает.

Он изо всех сил попытался подавить в себе чувство неудовлетворения, но оно упорно не покидало его.

Деклан растягивал свой кофе до тех пор, пока Эдвина не съела тост и не выпила чай. Потом он встал, сунул письма себе в карман и отодвинул ее стул. Они вместе вышли в переднюю.

– Ну что ж… – Повернувшись к мужу, Эдвина улыбнулась широкой, но какой-то поверхностной, вымученной улыбкой. – Кажется, нам пора прощаться. – Взяв его за руку, она привстала на цыпочки и чмокнула его в щеку. – Адье, милый! Буду ждать тебя дома.

Не дожидаясь ответа, она быстро отвернулась и взбежала вверх по парадной лестнице.

Деклан недоверчиво смотрел ей вслед… Как, неужели это все? Они расстаются надолго, а она даже не поцеловала его как следует?

Он смотрел, как Эдвина идет по галерее. Потом он велел себе встряхнуться и собраться с мыслями. А чего он ожидал? Он оставляет ее здесь, в Лондоне, а сам отправляется в путешествие! Откровенно говоря, его манило неизведанное, манила возможность опасностей, приключений.

Но и Эдвина любила приключения.

«Да, верно… Но она – женщина… – подумал Деклан, и тут же перед его глазами возник образ кузины Катрины, которую все называли Кит. Она управляла собственным кораблем в их семейной флотилии. Пришлось поправить себя: – Она леди. Благородная дама».

Кроме того, Эдвина была его женой и значила для него теперь так много, что он даже и помыслить не мог о том, чтобы подвергать ее риску – хотя бы даже самой маленькой опасности.

Он должен отправляться в плавание, проводить расследование, а она останется здесь, в безопасности.