По желанию дамы
Шрифт:
Если добавить к этому изящную маленькую фигурку – она напоминала уменьшенную копию Венеры, – станет понятно, почему ни одно другое живое существо не способно было так прочно завладеть его вниманием. С того самого мгновения, когда он впервые увидел ее, Деклан понял, что за нее стоит бороться. Авантюрист в глубине души, он решил добиться ее – и добился.
Они были женаты лишь немногим больше трех недель. Год назад, когда он вернулся в Лондон из Нью-Йорка и должен был месяц ждать следующего плавания, от скуки и поддавшись на уговоры старых друзей, он отправился с ними на бал. Потом, и в Нью-Йорке, и на обратном пути, его грызла
О браке.
О жене.
Как только он увидел Эдвину на том самом первом балу в прошлом году, Деклан сразу понял, кто именно будет его женой. С характерным для него упорством он принялся добиваться ее, дочь герцога, порой казавшуюся высокомерной. Двадцатидвухлетняя Эдвина вот уже три года выходила в свет, где заработала себе репутацию неприступной особы.
С первого мгновения, когда соприкоснулись их пальцы и взгляды, между ними пробежала искра. Ухаживать за Эдвиной оказалось удивительно легко. Несколько месяцев спустя он сделал ей предложение – и она ответила согласием.
В те редкие моменты, когда Деклан вообще об этом задумывался, ему казалось, что все идет чрезвычайно гладко по направлению к счастливой, удобной семейной жизни.
Затем, за три месяца до свадьбы, Лукаста и Эдвина, несмотря на глубокий снег, отважились нанести визит его родным в поместье близ Банкори-Девеник. Узнав о цели их приезда, Деклан вначале решил, что инициатором поездки была Лукаста. Но позже выяснилось, что именно Эдвина настояла на том, чтобы Фробишеры узнали тайну, которую ее семья скрывала более десяти лет, до, а не после их свадьбы.
Деклан, его родители и трое братьев, глубоко заинтригованные, сидели в уютной гостиной и слушали рассказ Лукасты. Разумеется, они были поражены, узнав, что ее старший сын, восьмой герцог, покончил жизнь самоубийством из-за огромных долгов, а младший, считавшийся пропавшим или погибшим, на самом деле скрывался под маской Невилла Роско, лондонского короля азартных игр.
Они были удивлены, но не шокированы, как предполагала Эдвина, и даже заинтригованы.
Благодаря тем возможностям, которые предстали перед Фробишерами при мысли о том, что они породнятся с человеком, подобным Роско – с его могуществом, авторитетом и состоянием, – брак Деклана показался им не просто очень хорошей, но блестящей партией.
Позже, когда Эдвина и ее мать уехали, отец, Фергюс, хлопнул Деклана по плечу и воскликнул:
– Ну, парень, лучшего выбора ты не мог сделать! Личные связи с Невиллом Роско… О таком мы и не мечтали! Такое родство еще больше укрепит семью.
Родители Деклана, Фергюс и Элейн, и его братья с самого начала одобрили его выбор, но такие, совершенно неожиданные подробности о будущих родственниках лишь укрепили их в собственном мнении.
После пышного венчания, которое прошло в церкви в стаффордширском имении герцога, Деклан, Эдвина и его близкие провели некоторое время в Риджуэе с родственниками Эдвины. Деклану, его отцу и братьям удалось познакомиться с неуловимым лордом Джулианом Делбрейтом, известным в обществе под именем Невилл Роско. По всей видимости, его недавняя женитьба на Миранде, ныне – леди Делбрейт, заставила его изменить давнему нежеланию появляться в обществе под своим настоящим именем. Джулиан и Миранда присутствовали на свадьбе, хотя предпочитали держаться в тени и не показываться на глаза остальным гостям.
Эдвину присутствие брата глубоко взволновало, а Деклан, наоборот, был очень доволен этим обстоятельством. Затем Фробишеры, Роско и его «правая рука», Джордан Дрейпер, встретились с глазу на глаз. Встреча почти буквально стала вишенкой на свадебном торте. Как оказалось, Роско так же одобрял брак сестры с Декланом, как и Фробишеры. Выяснилось, что они во многом мыслят одинаково.
Знакомство стало прямым следствием раскрытия правды о семействе Делбрейт, но одна тайна имела далеко идущие последствия, словно круги на поверхности воды, в которую бросили камень.
Затем Деклан, Фробишеры и Эдвина отправились на пару недель на север, в Банкори-Девеник. Спустя несколько дней после их прибытия Фергюс попросил Деклана составить ему компанию на прогулке.
Как только они оказались на достаточном удалении от дома, Фергюс, глядя перед собой, объявил:
– Мне кажется, мальчик мой, что мы можем многому научиться у родных твоей Эдвины. Сейчас я говорю не о Роско, а о других, особенно о дамах.
Не совсем понимая, о чем говорит отец, Деклан хранил молчание.
Пройдя еще несколько шагов, Фергюс продолжал:
– С тех пор, как последний из Фробишеров показывался в высшем свете, прошло много времени. Если можно так выразиться, высший свет никогда не считался нашим полем битвы. Но я смотрю на старую вдовствующую герцогиню, на ее дочерей и на невестку и думаю о том, чего им удалось достичь за последние десять лет. Если вспомнить, сколько всего им приходилось скрывать, им удалось… Для того чтобы скрывать правду, если не сказать дурачить общество, да к тому же так ненавязчиво и изящно… нужен талант, которого нашему семейству не хватает. – Деклану показалось, что агатовые глаза отца видят его насквозь. – Ты сказал, что собираешься взять Эдвину с собой в Лондон, что вы сняли там дом и что Эдвина со вдовствующей герцогиней считают, что вам обоим необходимо появляться в обществе, чтобы, так сказать, заявить о себе… По-моему, ты получишь прекрасную возможность поучиться тому, как им все удается.
«Удается…» Поразмыслив, Деклан уточнил:
– Ты хочешь, чтобы я выяснил, как им удается повернуть общественное мнение, чтобы свет думал о них именно то, что нужно им?
– Именно! – Фергюс направился дальше. – Может быть, в семье Делбрейт всем и заправляют дамы, учитывая молодость герцога, но ни одну из них не назовешь глупой. Все они прекрасно умеют манипулировать общественным мнением и знают, как навязать взгляды, благоприятные для членов их семьи. Мальчик мой, они обладают такими способностями, которые не помешают и нам. И пусть мы сторонимся света, считая, что он не имеет для нас никакого значения, но не должны рисковать своими привилегиями… а кто знает, что принесет нам будущее?
Вспоминая слова отца, Деклан улыбнулся какой-то молодой даме и похвалил ее изящный веер в восточном стиле. Уже давно он понял, что ему стоит прислушиваться к мнению отца, всеми уважаемого осмотрительного шотландца. Так что, как и задумали, они с Эдвиной приехали в Лондон и обосновались в арендованном особняке на Стэнхоуп-стрит. Лукаста тоже приехала в столицу, но остановилась у своей старшей дочери, леди Миллисенты Кейтервейл, на Маунт-стрит. Деклан оценил тактичность тещи: она понимала, что молодоженов лучше оставить наедине.