Победи мой страх
Шрифт:
В руку пнулось аж две конечности.
«Надо же… маленькие такие, а папин голос уже различают…»
– Думаю, трое. – В голосе теперь уже Зверевой Катерины слышалась лукавая улыбка.
– Димка будет рад.
– И я… – мечтательно улыбнувшись, откинулась на диване, отпуская беременную пленницу в объятья её мужа.
Долго выдержать их телячьи нежности у меня совести не хватило.
Осторожно поднявшись, неслышно вышла в коридор, ориентируясь по стенам.
В доме Андрея я прожила около двух месяцев, поэтому неплохо помнила, что и где находится, так что в гостиную добралась без
– Крёстная! – Окликнул меня Димочка, пропуская мимо ушей наставления своего старшего тёзки. – Ой! Деда, меня убили…
– Димас, не отвлекайся на женщин. Это первое правило успешной жизни!
– Пф! – Не удержалась я от возмущения. – Такая себе жизнь. Пусть лучше на женщин отвлекается, чем на мужиков.
– Кхм… Яна, ты уверена, что хочешь продолжить свои наставления?
– Уверена! – Вздёрнув нос к потолку, скрестила руки на груди. – Придёт время, и я обязательно его продолжу! Тебя, кстати, тоже убили…
– Ты видишь?
Качнув головой, усмехнулась.
– Не вижу. Слышу. Великому Звереву играют гимн «Гейм Овер».
Дмитрий что-то буркнул себе под нос, поднимаясь.
Видеть этот подъём стало для меня контрольной точкой отсчёта.
– Ладно, Димас. На сегодня пока всё. Мне твою крёстную нужно к врачу отвезти.
– Не забудьте только, – агрессивно начала замершая за моей спиной Катя, – обратно вернуть. С этого дня Яна будет жить у нас…
– Да. Я в курсе. И Яна, и я будем жить у вас… Тебе скоро рожать, а Андрей постоянно на работе пропадает. И мне, и сыну будет спокойнее, если рядом с тобой, Катерина, будет кто-то свой.
Андрей только прокашлялся на слова своего отца.
Катя, всегда здравомыслящая и в принципе неконфликтная по своей природе, тоже словно язык проглотила. Димка, по звуку, прыгал вокруг своего деда, а я… меня переполняло негодование.
«Да он издевается! Называется – «оставил в покое»! А ведь я уже поверила, что он может быть нормальным!!! Козёл!»
– Не переживайте, – будто чувствуя беснующийся во мне тайфун, поспешил успокоить Зверев. – Хоть я буду работать по удалёнке, но у меня тоже хватает дел. Займу кабинет Андрея до родов… вы меня практически не увидите…
Ох, как же мне хотелось этого Андрея, который вовсю спелся со своим отцом, где-нибудь зажать в тёмном углу и вытрясти из него всю душу.
«Что за подковёрные игры?!! Ладно… Пусть Андрей пока живёт… у меня есть жертва непосредственного раздражения! Сейчас по дороге к офтальмологу кое-кому придётся отвечать на все мои вопросы и собственные самовольные решения!»
Глава 9
Едва мы оказались в машине, я приступила к запланированному нападению:
– И как это называется?!
– Разумность, – тут же получила ответ, задохнувшись от подготовленности некоторых.
«Ха! Кто-то не сидел, сложа руки?! Ну, никто и не говорил, что чужую наглость можно брать голыми руками!»
– Ты же вроде как виноватого включал!
– Я подумал и выключил его обратно…
– С какой стати? –
– Можно обойтись и без сарказма, рыжая, – мрачно заметил Зверев-старший. – Что насчёт так задевающего тебя переезда – поясняю, раз терпения нет до кабинета врача доехать. Во-первых, Кате, действительно нужен присмотр. Две недели до предполагаемых родов – это слишком скоро, чтобы оставлять женщину на попечении маленького сына и толпы охраны, которые по большому счёту поселятся, как только Катерина начнёт вопить. Ребята стреляют хорошо, а с околоплодными водами дел ещё не имели. Во-вторых, сегодня утром, прежде чем принять это решение о переезде, я проконсультировался с твоим врачом… и он сказал… и снова тебе скажет, когда мы появимся на пороге его кабинета, что я – не тот раздражитель, который стоит колом на пути твоей психосоматики. В моём присутствии начались улучшения – этого достаточно, чтобы я постоянно маячил возле тебя, дожидаясь второй стадии выздоровления… так что, если ты думала, что избавилась от меня, то наука на моей стороне.
Я отвернулась к окну, старательно контролируя свою мимику.
Недовольство было вагон и маленькая тележка, но я удержалась от комментариев, с нетерпением дожидаясь вердикта офтальмолога, поэтому вплоть до приёмной доктора Строганова погрузилась в молчание.
Михаил Иванович встретил нас, как всегда с радушием… и подтвердил каждое слово моего соглядатая.
– … конечно, это лишь предположения, но положительные прогнозы гарантировать можно именно в условиях того пребывании, в котором вы находились во время пусть неполного но возобновления работы хрусталика глаза. Так же я бы советовал вам…
К концу получасовой лекции мне хотелось убивать вопреки разумности, о которой говорил Зверев.
По всему выходило, что контакт с вездесущим «Дмитрием Леонидовичем» прервать не удастся, чтобы я там о себе не фантазировала. Так же меня подрядили ходить на занятия с психологом, и Зверев клятвенно заверил, что будет меня сопровождать на часовые беседы с мозгоправом лично.
Со стороны как послушать, так мы – семья, где муж пытается всеми правдами и неправдами сохранить брак с суицидальной, отбрыкивающейся от помощи жены-сумасбродки.
Я категорически была против такого определения происходящего, поэтому мило улыбалась, мысленно расчленяя слишком реющего за моё здоровье олигарха. Это самое большее, что я могла себе позволить, чтобы меня ещё и к психиатру не подрядили на приём.
Когда мы вышли из частной клиники, мстительно прищурилась, прежде чем вытянуть из кармана повязку и завязать ею глаза.
– Что? – Настороженно поинтересовался Дима, явно наблюдая за мной со стороны.
– Ничего…
«Ты ещё пожалеешь, что пристал ко мне, как банный лист! Я тебе устрою весёлую жизнь!»
– Хочешь мира?
– Неееет… – действуя на опережение, ответил умник. – Я не готов к войне.
– Готовься! Две недели – это очень много… особенно, когда рядом капризная беременяшка!
«Катя будет на моей стороне! Поможет, если я попрошу… Ох!!! У меня шикарный план по выведению некоторых из себя!!!»
Комментарий Зверева сбил меня с мысли мрачной констатацией факта:
– Ты любой беременной фору дашь, Дементьева…
Я сначала хотела обидеться, а потом кровожадно улыбнулась.