Победить Викторию
Шрифт:
– Если папа оставит без денег и не выгонит из банка, можешь пойти в стриптизеры.
Он усмехается, кажется, воспринимая мои слова как комплимент. Подходит вплотную, близко, слишком близко. Еле удержалась от того, чтобы не отпрянуть назад. Не дождется.
– Нравлюсь?
– Нет. Показывай, где здесь ванная.
Он держит мой взгляд – глаза в глаза. Уже вечность так стоим. Друг против друга.
– А ты и правда очень забавная. Будет очень интересно, – вдруг произносит очень тихо. И спокойно. Но у меня почему-то мурашки побежали по спине от его тона. Я даже чувствую, как
– А ты?
– Я тоже. Хочу. Но ты первая. Иди.
Не отводя от меня глаз, указывает рукой куда-то влево.
Мне надо спокойно отвернуться от него, взять сумку, вытащить из нее пакет с бельем и так же спокойно, даже безразлично, не оборачиваясь, пойти в эту чертову ванную и, наконец, выдохнуть. Обдать себя ледяной водой, чтобы мозги снова заработали. Ум сильнее эмоций и тем более животных инстинктов. С раннего детства в это верю.
Но я почему-то отчаянно не хочу первой обрывать контакт, пусть он сам отведет глаза, отойдет, пусть он!
– Вик? Ты в порядке? – Дотрагивается до моего плеча, и я отскакиваю от парня как ужаленная. Черт! Черт! – Не психуй, просто день тяжелый. В ванной джакузи, расслабься. Я принесу чистые полотенца.
Расслабишься тут! Он отворачивается и уходит вглубь студии. А я лишний раз убеждаюсь, что и сзади у него все идеально проработано, не хуже, чем спереди. И о чем я только думаю!
Он и правда приносит мне пару явно новых полотенец. Еще одно, что особенно приятно, он обвязал вокруг своей талии. Так что можно выдыхать.
Вхожу в ванную. Здесь роскошь, как, впрочем, и везде, куда Морозовы приложили свои миллионы. Вместо ванны – огромное джакузи, тут человека три поместится, не меньше. Пусть не сразу, но разобралась, как включать воду, не бугая же звать.
Свитер аккуратно сложен и лежит на тумбочке, рядом – моя рубашка, а джинсы… странно, где-то умудрилась их запачкать. Надо сразу попробовать застирать, чтобы утром, когда я буду отсюда сматываться, все было чисто. Во всех смыслах.
Пар быстро поднимается от воды, заполняя собой все пространство. Пора!
– Я подумал… эти полотенца мягче.
Он зашел без стука. Не понимаю, почему не закричала от неожиданности, просто очумело смотрю на Морозова, который совсем не торопится передавать мне махровый сверток.
Он разглядывает медленно, неторопливо и как-то… по-хозяйски, словно у него есть на это право! Взгляд останавливается на груди, и мне стоит огромных усилий сдержаться и не закрыть ее руками. А потом не вмазать ему по морде. Но он никогда не узнает, чего мне стоит вот так безразлично смотреть на него, да просто стоять рядом, когда больше всего хочется сбежать. Он много чего никогда не узнает.
– Все рассмотрел? А теперь иди!
– На это можно смотреть вечно, – произносит он задумчиво. И, как бы я ни старалась услышать что-то пошлое в его тоне, найти то, чего нет, я не могу. – Значит, балетная школа? Заметно.
Она ему все про меня рассказала! Вот уж не думала, что помнит.
– Балетная школа, – отвечаю как можно более безразлично. – Выйди, если не хочешь, чтобы ушла я.
Глава 6
Вы пытались когда-нибудь расслабиться в чужой ванной? Получали удовольствие от бесконечных мыльных пузырьков, оставляющих на теле тонкий запах зеленого чая, зная, что за дверью находится тот, кого вы терпеть не можете, кто выводит из себя одним своим присутствием, тот, от которого бомбит так, что никакая выдержка не помогает? Единственный человек, рядом с которым вы сначала делаете, а потом думаете. Я не могла успокоиться в универе, зная, что он со мной в одном здании, огромном здании, среди тысячи людей. А сейчас я в его квартире, в его ванной лежу под воздушной пеной и не могу расслабиться.
Напряжение сумасшедшего дня никуда не уходит, разве что смыла с себя всю грязь и пыль, что въелись в кожу. Ощущение, словно на пару килограммов легче стала.
Вода уже прохладная, я лежу в джакузи уже полчаса, не меньше. Морозов лишь раз подходил к двери, спрашивал, в порядке ли все. Буркнула, чтобы отстал. Больше не появлялся.
Даже думать не хочу, сколько сейчас времени. Зато спать совсем не хочется, организм никак не хочет успокаиваться после стычки с бугаем в ванной. У него же вроде девушка есть, Лена эта Дятлова. И еще штук пять – семь таких же Лен. Зачем на меня так смотреть?!
– Вик, ты там ночевать собралась? Есть более уютные для этого места. Я покажу.
Почему в каждой, почти в каждой его фразе я слышу подтекст, двойной смысл? Может, пора завести парня?
Как бы то ни было, но Морозов прав: прятаться в ванной всю ночь глупо. К тому же он тоже собирался принять душ. Ну конечно, душ! Зачем мне это бурлящее корыто? Контрастный душ, к которому я привыкла с детства, вернет голове ясность.
Здесь в ванной есть душевая кабина! Вообще, чего здесь только нет – даже маленький диванчик на изогнутых золотых ножках и, конечно, лепнина на потолке. Видимо, какая-то специальная, раз не отваливается из-за влажности.
Три минуты, всего три минуты могут кардинально изменить человека! Снять напряжение, уничтожить недовольство собой и вернуть ясность разуму. Это всего лишь Морозов, от одного вида которого меня трясет, самый неподходящий мне человек. Ну и что?! Завтра он уедет, переключит свое внимание на что-то более интересное. А я наконец поговорю с папой, узнаю, когда он приедет ко мне. Позвоню в «Вышку», потом в РГГУ. Обязательно выясню, где Скалкина и вернется ли она ко мне жить. Надеюсь, что Холодов заберет ее обратно. Тамара вряд ли сможет долго прожить в таких условиях. Слишком домашняя девочка.
Пижаму я, конечно, не брала. Домашняя рубашка и длинные шорты. В них и спать буду. Если вообще засну. Волосы мокрые, но сушить феном не хочу, достаточно полотенца.
Он стоит в коридоре, будто ждет, когда я выйду. Уже не в полотенце, а вполне себе одет – на нем футболка и джинсы. Это радует, к тому же одежда немного скрадывает объемы, и Морозов не кажется таким уж здоровым. Просто высокий плечистый белобрысый орангутанг с проблеском интеллекта в глазах.
– Ты нашел, где помыться?