Победитель получает...
Шрифт:
Помимо зубов он активно пустил в дело когти, от лианы буквально летели клочья, пока Куся раздирал и разгрызал её, но даже для него это не было совсем уж простой задачей.
Наконец, с последней преградой на пути к свободе было покончено, и Маша начала опускаться вниз под собственным весом.
Лиана, за которую она держалась, действительно поддавалась плохо, но, как и рассчитывал пушистый освободитель, шестидесяти килограммов хватило, чтобы она начала провисать. Когда до земли осталось около метра, Маша инстинктивно подогнула ноги и спросила:
—
— Ну и что? — флегматично ответствовал Куся, перескакивавший с ветки на ветку и таким образом сопровождавший Машу. — Я же говорю: ты в него не поместишься. Вставай на ноги, а потом — иди вперёд. Тащилки-то теперь наверху почти все, так что должно получиться, — он с некоторым сомнением покосился на девушку.
После того, как выяснилось, что у неё не только нет пламени, равно как и многих других полезных способностей и навыков, но и зубы никуда не годятся, её умения уже не внушали кото-мышу оптимизма…
========== Глава 19. Ловушка подозрений ==========
Когда до поверхности осталось каких-нибудь двадцать-тридцать сантиметров, лиана, до того исправно служившая Маше лифтом, перестала подаваться вниз. Она застыла на месте, а потом, пока ещё едва ощутимо, но всё же заметно, потянулась вверх — туда, где всё усиливалось подозрительное шевеление и шуршание.
— Бросай её! — сердито рявкнул Куся. — Опять вверх захотелось? Можешь отправляться, конечно, но второй раз я не стану тебя выпутывать!
Маша спрыгнула и, как ни странно, на этот раз у корней Проглота оказалось довольно-таки твёрдо — жидкое и затягивающее, которого боялась Маша, куда-то подевалось. Видимо, окончательно проснувшийся Проглот понял, что для нижнего желудка эта добыча никак не подходит.
Куся шёл вперёд, не оборачиваясь, казалось даже, что он вовсе забыл о своей новой знакомой. А ещё казалось, что он словно бы обиделся на неё за что-то… За то, что она такая беспомощная и ему пришлось всё делать самому, чтобы её вызволить? Почему-то в это верилось с трудом. Конечно, Маша его пока слишком мало знала, но всё-таки…
Впереди маячил высоко поднятый пушистый хвост — сейчас мех этого диковинного существа выглядел почти белым с тёмными подпалинками, а само оно — размером чуть больше кошки — передвигалось на четырёх лапах, время от времени приподнимаясь на задние и забавно замирая. Куся шевелил сяжками, поворачивая их то в одну, то в другую сторону, будто маленькие локаторы.
Маша тоже замирала — в одном шаге позади него, всё пытаясь решить, надо ли заговорить с ним сейчас или лучше помалкивать. Конечно же, она хотела его поблагодарить и ещё, если получится, узнать что-нибудь об этом мире. Ведь живут же здесь разумные существа, его сородичи, и если они не слишком сильно отличаются от Куси, то… может быть, всё не так уж страшно…
Она прекрасно понимала, что ничего не знает не только о соплеменниках Куси, но и о нём самом, о том, почему он помог ей. Вполне возможно, что у него какие-то свои, неизвестные ей, мотивы. Но верить в то, что мотивы эти
Поэтому, когда Куся резко остановился, осмотрелся вокруг, внимательно принюхиваясь, и, повернувшись к Маше, указал ей кивком головы на уютное местечко между корней древесного гиганта, она без особых сомнений подошла и устроилась на мягком сером мху.
Это дерево было не похоже на коварного Проглота, всё здесь выглядело вполне безобидно — и мох, и шероховатый ствол, и ветви, одетые буровато-зелёными листьями — без всяких там лиан! И даже упругие зелёные растения, покачивавшиеся совсем рядом, — длинные стебли, покрытые коротким пухом, а на вершине — большой круглый лист, вроде лопуха.
Но стоило Маше сесть на мягкий мох, как эти самые пушистые стебли рванули к ней, а лопухи на их вершинах обхватили её руки и ноги. Маша дёрнулась — держали крепко! Да ещё там, где лопухи попали на открытую кожу, — появилась пронзительная боль, как от ожога. Маша затихла — боль пошла на убыль. Девушка подняла глаза на Кусю.
Он стоял неподалёку, смотрел на неё с каким-то нечитаемым выражением в чуть прищуренных зелёных глазах. И снова ей показалось, что он в чём-то винит её, что считает себя правым, заманивая её в ловушку.
— И нечего на меня так смотреть! — воинственно заявил он. — Признавайся немедленно, откуда ты тут такая взялась?! И не вздумай врать! Ты с базы, да? Может, тебя черноглазы за мной послали?
— С какой ещё базы?.. Какие черноглазы?..— простонала Маша, снова дёрнувшись в этих новых путах и зашипев от боли сквозь стиснутые зубы.
— Ты не дёргайся, — серьёзно сказал Куся. — Ты рассказывай лучше. Будешь дёргаться — только хуже будет. А если тихо сидеть, то хваталки тебе никакого вреда не причинят.
— Неужели? — язвительно спросила Маша. — Наверное эти хваталки схватили меня, чтобы мне пользу причинить?
— Они тебя схватили, чтобы грызлам тебя есть удобнее было, — честно ответил Куся. — Но сейчас грызлы спят ещё. Так что какое-то время у тебя есть. Если честно ответишь и если ты не этот… — Куся сам себя оборвал. — В общем, я тогда тебя освобожу, — закончил он как-то не вполне уверенно.
— Кто — не этот? — сразу же ухватилась за его оговорку Маша.
— Не важно! — рявкнул Куся. — Рассказывай быстро, откуда ты и что здесь делаешь!
— Ты же всё равно не поверишь, — печально сказала Маша, — так чего зря стараться… — на сердце у неё, несмотря даже на хваталки, намертво к ней приклеившиеся, было всё равно тепло — даже улыбнуться хотелось.
Всё-таки она была права: Куся спасал её просто так — по доброте душевной, но потом заподозрил в чём-то, что и не мудрено — она действительно выглядит кем-то абсолютно чужеродным в этом месте, похожем на огромный, устрашающий, но по-своему гармоничный организм.