Победители недр. Изгнание владыки
Шрифт:
Так или иначе, но положение Плутона делалось опасным. Глубокий снег затруднял движения собаки. Она часто проваливалась, с трудом выбиралась из мягкой, податливой трясины. Медведь бежал ровной и необычайно быстрой рысью, его широкие лапы прекрасно поддерживали огромное тело на снегу. Расстояние между ним и Плутоном заметно сокращалось.
Дима вскочил на ноги и плачущим голосом твердил:
— Он догоняет… догоняет его… Дмитрий Александрович!…
— Собака в самом деле устала, — сказал вполголоса Комаров, измеряя глазами пространство, разделяющее собаку и медведя. — Ну, стой здесь. Надо помочь Плутону.
И, не оглядываясь, он начал быстро спускаться с тороса на ледяное поле.
У подножия Комаров выхватил из кармана небольшой световой пистолет. Сверкнула блестящая, как зеркало, внутренность раструба.
Комаров молча бежал навстречу медведю.
Неожиданное появление человека, по-видимому, озадачило зверя, и он несколько замедлил бег.
Метрах в ста от тороса к Комарову подбежал, тяжело дыша, Плутон, на всем скаку остановился и сейчас же с громким лаем кинулся навстречу огромному зверю. Теперь, чувствуя около себя человека, он, очевидно, забыл свой испуг. Комаров остановился, не сводя глаз с медведя, осторожно, уже шагом, приближавшегося к нему. Порыв ветра донес до медведя запах человека. Черные агатовые глаза зверя тревожно забегали: этот запах был, очевидно, знаком медведю и говорил об опасности.
Зверь еще больше замедлил шаг, продолжая внюхиваться в воздух.
Комаров стоял неподвижно, с опущенным пистолетом: Плутон находился в безопасности, самому ему еще ничего не угрожало, а убивать просто ради убийства майору не хотелось.
Вдруг громкий раскатистый выстрел разорвал напряженную тишину.
Медведь яростно взревел и упал.
Комаров быстро оглянулся и увидел Ивана Павловича, сбегавшего по крутому склону тороса и размахивавшего карабином. Майор досадливо передернул плечами и вновь повернулся к медведю. С громким ревом зверь быстро уползал через открытое поле к дальним торосам, работая только передними лапами. Задние лапы волочились за ним. Очевидно, пуля Ивана Павловича перебила ему позвоночный столб.
— Проклятое волнение! — кричал на бегу Иван Павлович. — Целил в голову, а попал в спину.
— Можно было и совсем не стрелять. Он все равно ушел бы, — сказал Комаров.
— Либо да, либо нет, — ответил Иван Павлович, поравнявшись с Комаровым. — А рисковать в таком деле нельзя. Ну, пойдем догонять. Видите, как улепетывает. Не скоро и догонишь…
И Иван Павлович бросился бежать по широкому кровавому следу за медведем.
— Да зачем это вам, Иван Павлович? — с укором спросил Комаров, следуя за ним.
— Добить, Дмитрий Александрович! — на бегу отвечал Иван Павлович. — Все равно ему с такой раной не выжить. Зачем же оставлять его мучиться несколько дней?
Сзади доносились крики Димы, догонявшего их.
Медведь заметил погоню и, не переставая реветь, еще быстрее заработал передними лапами. Несколько раз он оборачивался и в бешенстве принимался грызть свои беспомощные задние лапы, взрывая передними снег и лед. Он полз с такой быстротой, что расстояние между ним и бежавшими людьми почти не сокращалось. Лишь вырвавшийся вперед Плутон большими скачками настигал его. Вскоре он уже был возле зверя, который злобно следил за ним и устрашающе ревел.
Наконец Плутон осмелел и, подскочив, вцепился зубами в задние лапы медведя. В одно мгновение, с молниеносной быстротой зверь метнулся назад и, описав полукруг около своей неподвижной задней части, яростно набросился на Плутона. Тот едва успел увернуться. Однако, в свою очередь рассвирепев, он уже не отставал, но вел себя более осторожно. Он кружил вокруг медведя, норовя ухватить его сзади; зверь задерживался на месте, вынужденный обороняться, а люди между тем неуклонно, неотвратимо приближались.
— Эге! — проговорил на бегу Иван Павлович. — Из Плутона выработается со временем отличный медвежатник. Молодцом работает, точно родился в Арктике…
С короткого расстояния Иван Павлович одним выстрелом уложил раненое животное, прекратив его мучения.
Когда Дима, запыхавшись, наконец подбежал, все уже было кончено. Огромный зверь лежал неподвижно. Плутон, злобно, рыча, с ожесточением теребил его.
Иван Павлович не захотел упустить случая и немедленно принялся с помощью Комарова свежевать медведя, пока он еще не замерз.
— Такой вас жареной медвежатиной угощу на второй завтрак — пальчики оближете! — оживленно говорил он, ловко снимая острым ножом густую пушистую шкуру.
Через час все трое, нагруженные огромными окороками, брели к лагерю. Плутон позавтракал тут же, на месте, щедро угощенный Иваном Павловичем. Но когда на его спине укрепили тщательно сложенную тяжелую шкуру и он, очевидно, понял, что за роскошный завтрак приходится расплачиваться, настроение у него понизилось. Пес угрюмо плелся позади, время от времени недовольно оглядываясь на свою поклажу, от которой несло таким отвратительным и ненавистным запахом.
Вскоре лагерь наполнился соблазнительным ароматом жареной медвежатины, над которой священнодействовал Иван Павлович. Второй завтрак вышел на славу, и все воздали ему должное.
Глава 38
Необходимые приготовления
Незадолго до полудня, покончив с завтраком, Иван Павлович начал готовиться к определению координат ледяного поля. Надо было решить наконец очень важный вопрос: движется ли ледяное поле?
Захватив фотоэлектрический секстан и долготомер, он вышел с ними наружу. Закрытое густыми серыми облаками небо и отсутствие солнца не смущали его.
Новейший фотоэлектрический секстан при помощи фотоэлемента, чувствительного даже к ничтожнейшему количеству света, автоматически разыскивал солнце сквозь облака и позволял определять географическую широту места даже в пасмурную погоду. «Электрический глаз» заменял здесь слабый и неточный глаз человека;
Долготомер Ивана Павловича был тоже изобретением последних лет. Благодаря фотоэлементу он автоматически устанавливал точный полдень по местному солнечному времени, а его электрический хронометр всегда точно показывал время на нулевом меридиане, от которого ведется счет.