Победители недр. Изгнание владыки

Адамов Григорий Борисович

— Неужели я сбился с курса? — неуверенно спрашивал он сам себя, вглядываясь в свой маленький компас. — Да нет, не может быть… Не впервой, кажется. Знаете, Дмитрий Александрович, — обратился он к майору, — пожалуй, надо идти медленней, а то еще проскочим, если уклонились в сторону. Малый ход, товарищи!

Отряд быстро разрезал воду, жадно всматриваясь в тьму.

— А скоро покажется зарево? — нетерпеливо спросил Дима.

— Да, конечно, скоро, — заторопился Иван Павлович. — Собственно, оно должно было уже давно появиться. Не понимаю…

Время уходило, но зарево не появлялось.

Глава 47

Долгожданные встречи

Беспокойство Ивана Павловича возрастало. Он поминутно подносил компас к глазам, пристально всматривался в его синевато поблескивающий язычок, разворачивал непромокаемую карту и, наклонив над ней шлем с фонарем, изучал ее сквозь мутную пелену воды.

— В чем дело, Иван Павлович? — спросил наконец майор, обеспокоенный поведением моряка. — Не сбились ли мы в самом деле с пути?

— Да, все не видно поселка. И банки вроде подводного порога все нет и нет… Сам начинаю думать, что сбились. Магнитное склонение в этом районе Карского моря огромное, и стрелка компаса вертится, словно голову потеряла…

— Может быть, пойти зигзагами? Все же больше шансов наткнуться на поселок.

— Еще больше времени потеряем, если действительно уклонились от истинного пути, — возразил Иван Павлович и вздохнул: — Придется, видно, вылезать на лед и определяться… Этак вернее будет.

Наверх выбрались через первое встретившееся разводье, пробивая шлемами тонкий ледок, успевший за ночь покрыть воду.

Сняв скафандры и вытащив на лед ящик с аварийными запасами, живо распаковали его и вынули необходимые моряку астрономические инструменты.

На юго-востоке, за тучами, покрывавшими весь небосклон, алела полоска зари. Ветра не было. Кругом, по обе стороны извилистого, не очень широкого разводья, громоздились в диком беспорядке торосы. Все было покрыто кроваво-красным снегом, искрившимся под первыми багровыми лучами еще не видимого солнца.

— Пользуйтесь случаем! — провозгласил Иван Павлович, к которому вернулось хорошее расположение духа. — Даю полчаса на завтрак и отдых.

Искаженное рефракцией солнце выглянуло из-за горизонта, когда Комаров и Дима, усевшись вокруг вскипавшего кофейника, ожидали к завтраку Ивана Павловича. Покончив с наблюдениями и расчетами, моряк объявил:

— Ну конечно! Уклонились к востоку на два градуса. Эх, горе-штурман у вас, дорогие товарищи! Дайте стаканчик горячего кофе в наказание…

Уже кончили завтракать, когда с севера, из-за торосов, подул легкий ветерок.

— Если усилится, — сказал Иван Павлович, укладывая инструменты и посуду в ящик, — как бы не привел в движение лед. Разводье сойдется… Надо торопиться.

Смирно лежавший после сытного завтрака Плутон внезапно встрепенулся и вскочил, повернув голову к северу и усиленно поводя носом.

— Что ты, Плутон? — спросил его Дима.

— Не медведя ли почуял наш медвежатник? — отозвался майор.

— Новую профессию, видно, себе нашел, — пошутил Иван Павлович, завязывая ящик сложным морским узлом.

— А все-таки, — сказал майор, — пойду проверю.

Он быстро и легко вскарабкался на ближайший торос, посмотрел на север и вскрикнул:

— Лагерь! Лагерь с геликоптером! Иван Павлович, сюда скорей!

Иван Павлович буквально взлетел на торос. За ним неслись Дима, кричавший «ура», и Плутон.

На ровном поле, за торосами, чернела большая палатка, несколько человек суетились возле высокого геликоптера с тихо гудящим ротором. Вдруг люди отбежали от машины, ротор взревел, геликоптер высоко подскочил над площадкой и сразу взмыл на сотню метров, сверкая пропеллерами на солнце.

— Знаков, знаков на фюзеляже нет! — крикнул Иван Павлович, указывая на поднимавшуюся машину.

— Странно… — проговорил майор, не сводя глаз с нее. — Кто бы мог залететь сюда?

— А чего проще? Сходим и посмотрим, — предложил Иван Павлович.

— Посмотреть, конечно, надо, но будем осторожны. Не следует обнаруживать себя раньше времени, — говорил майор, спускаясь с тороса вслед за моряком.

Через торосы перебирались скрытно, прячась за обломками льда и придерживая рвавшегося вперед Плутона. На последней гряде, по предложению майора, залегли, наблюдая за людьми, быстро разбиравшими палатку, складывавшими в ящики и мешки предметы, разбросанные на снегу.

Неожиданно, в разгаре суеты, люди прекратили работу и, словно по команде, повернулись к торосам, на которых скрывались наши друзья.

— Неужели мы обнаружили себя? — с беспокойством спросил Комаров.

— Кажется, нет, — ответил Иван Павлович, — Лежим, как припечатанные…

Люди у палатки — их было пятеро — начали суетиться. Они разбежались по лагерю, что-то хватали, затем бросились бегом к торосам.

— Что за диковина? — удивился Иван Павлович. — Бегут, словно в атаку. И ружья у них в руках…

Плутон, лежавший с Димой позади, вдруг зарычал.

Дима взглянул в его сторону и тихо вскрикнул:

— Смотрите, смотрите… И с той стороны люди!

Майор обернулся. На востоке среди нагроможденного льда мелькали, то появляясь, то исчезая, три человеческие фигуры, тоже, по-видимому, спешившие к месту, где скрывался отряд.

— Понятно! — сказал майор. — Нас заметили с геликоптера и по радио дали знать людям на льду.

Со стороны бежавших по ровному полю донеслась отрывистая команда, и люди разбежались в цепь, словно стремясь окружить отряд майора.