Победы и беды России
Шрифт:
И составители программы «500 дней» были уверены, что необходимо по крайней мере сохранить этот уровень (по теперешним ценам это, между прочим, 12 или даже 18 триллионов рублей…). Однако вскоре их оттеснили от роли главных советников правительства, а те, кто пришли им на смену, считали и считают нужным действовать, исходя не из экономической реальности «развитых стран», а из призывов Фридмана и единомышленников. Они не раз категорически заявляли, что и наука, и образование, и даже искусство (истинное, а не «развлекаловка») и т. п. могут и должны «зарабатывать деньги» для себя сами.
Тот факт, что ни одна страна Запада явно не торопится реально выполнять требования Фридмана и др.,
Стоит еще сказать, что наши идеологи даже в большей степени «фридмановцы», чем сам Фридман, ибо они отказываются оперировать понятиями «капитализм» и «социализм», рассматривая их как некие чисто марксистские «ярлыки». Но уже хотя бы из вышеприведенных цитат ясно, что западные авторитеты с полной серьезностью рассуждают о капитализме и социализме.
Итак, в странах Запада, на которые как на идеал взирают наши влиятельнейшие идеологи, давно уже совершается «социализация» и сельского хозяйства, и культуры (в широком смысле), не говоря уже о государственном социальном обеспечении (против которого столь же резко выступают Фридман и его продолжатели; между тем сейчас государство США тратит на это дело более 250 млрд долл. в год). Это вовсе не пристрастный домысел «врагов капитализма»: об этом громко говорят, а в последнее время прямо-таки кричат не какие-то прокоммунисты, а как раз кумиры российских идеологов рынка, начиная с того же Фридмана.
Правда, все они выражают свою горячую веру в грядущее прозрение правительств и самих народов стран Запада, которые, наконец, ясно поймут, в какую, мол, пропасть влечет их современная экономическая политика, и решительно сменят курс. Однако объективный ход вещей явно не подтверждает этой веры.
Совершенно ясно, в частности, что попытка отказа от действующих уже несколько десятилетий государственных программ в области сельского хозяйства, культуры (во всех ее сферах) и социального обеспечения неизбежно означала бы такое грандиозное потрясение уже давно сложившихся основ существования стран Запада, на которое никто не пойдет. И, между прочим, по меньшей мере странны звучащие постоянно у нас требования тотального «разгосударствления» экономики — звучащие в то время, когда на Западе государства уже полновластно распоряжаются громадной (около 40 процентов в США) или даже подавляющей (около 70 процентов в Швеции) частью ВНП…
Что же касается России, то и уже свершившиеся в ней акты реставрации (восстановление прав Церкви, отмена тоталитарной идеологии, многопартийность и т. п.) и те реставрационные акты, которые еще только начинают совершаться (относительное — иное едва ли возможно — восстановление института частной собственности, утверждение «общечеловеческих» юридических норм и т. д.), все же никак не смогут «перечеркнуть» основные результаты революции и последующей истории страны. То, что называется «социализмом» (как бы его ни оценивать), невозможно «отменить». И нежелание считаться с этим способно привести только к разного рода «судорогам» — в том числе, вполне вероятно, кровавым и, что особенно прискорбно, бессмысленным, ибо все неизбежно вернется на круги своя…
Нормальное развитие России станет возможным лишь после того, как власть имущие всецело поймут эту неизбежность.
В заключение — один совершенно конкретный вопрос или, вернее, «пример». Не так давно А. Г. Тулеев, говоря об экономической политике, подчеркнул, что он считает «нормальным и необходимым государственное регулирование цен. Я за это. Безусловно, цены нужно держать на контроле, в особенности на товары первой
Да, Фридман и его сторонники (а к ним, очевидно, принадлежит и Шумейко) категорически против регулирования цен. Но откроем изданную в 1991 г. в Москве книгу Е. Д. Чувилина и В. Г. Дмитриевой «Государственное регулирование и контроль цен в капиталистических странах». Это, по сути дела, справочник, в котором собраны фактические данные о состоянии цен в пятнадцати «высокоразвитых» странах. И выясняется, что цены не регулируются государством (и то все-таки не все) только в одной из них — Франции, причем и здесь «свобода цен была достигнута лишь к 1986 г. (кроме квартплаты, а также сельскохозяйственных продуктов, имеющих общеевропейскую регламентацию). Правительства других капиталистических стран продолжают и сейчас осуществлять контроль и регулирование цен товаров и услуг, имеющих особо важное значение для поддержания жизненного уровня населения» (с. 5). В специальной же главе этой книги, посвященной Франции, сообщается, что в этой стране, как и в других странах Европейского сообщества, «государственное регулирование охватывает около 90 процентов (!) сельскохозяйственной продукции» (с. 64), то есть о «свободных» ценах на продукты питания говорить вообще не приходится — они существуют только в головах сторонников Фридмана!
Эти идеологи, повторяю, правы, видя в этом вторжение «социалистических» экономических принципов, и даже — со своей точки зрения — правы, протестуя против регулирования цен. Но Правительство-то России должно все же исходить из экономической реальности современного мира, а не из пожеланий каких-либо идеологов!
Нельзя не добавить еще, что, как ясно из упомянутой книги-справочника, цены «освобождались» в тех или иных развитых странах лишь тогда и постольку, когда и поскольку экономика обретала вполне «нормальное» здоровое состояние и, в частности (или даже в особенности), преодолевались процессы инфляции; собственно говоря, государственное регулирование цен — это вообще одно из важнейших (если не важнейшее) средство преодоления инфляции. Словом, «свобода цен» в условиях инфляции — абсурдное решение!
Этим вполне уместно завершить мое послание.
Л.Аннинский. Вадим Валерианович! Мы живем в многонациональной стране, которая ищет национальную идею. Вас не смущает противоречие, заложенное в самой задаче? Оно — «в порядке вещей»? Страна, в которой мы живем, на протяжении всей своей истории ищет именно идею и вокруг нее собирает земли и народы. Правда, эта идея еще ни разу не называлась национальной. Однако сам факт идеи для нас изначален. Вы согласны? Что есть начало России?
В.Кожинов. Как вам, Лев Александрович, доподлинно известно, осмыслением феномена «русская идея» я занялся уже давно, за много лет до «гласности», и это в какой-то мере дает мне право судить о сегодняшних аналогичных размышлениях других людей. И, надеюсь, вы не усмотрите высокомерной претензии в моем «оценочном» суждении о сказанном вами: да, вы всецело правы, говоря о том, что идея играет громадную роль на протяжении всей истории России, и в равной степени правы, утверждая, что идея эта никогда не была собственно национальной (то есть в пределе националистической).