Побег из «Школы искусств»
Шрифт:
– А мы сейчас занимаем только четыре комнаты на этаже. Остальное сдано в аренду. Разным фирмам.
– Понятно… Значит, «Коммерческий вестник». Хорошо звучит. Что ж, раньше молодежь призывали к строительству коммунизма, теперь – к строительству капитализма. Главное – призыв. Не вижу особой разницы… – он замолчал, не очень представляя себе, о чем же говорить дальше. Лучше всего было сразу же перейти к делу. Видимо, Наталья поняла его состояние и сама пришла на помощь.
– Хорошо выглядишь, – сказала она. – Ничуть не постарел.
– Ну что ты, Ната, – заторопился Виктор. – Я просто разучился разговаривать с женщинами. Ты прекрасно выглядишь. Даже помолодела.
– С женщинами ты и не умел разговаривать, – сказала Наталья. – И комплименты говорить не умел. И не умеешь.
– Да, наверное…
– А я ведь так и не знаю, почему ты вдруг исчез, – сказала Наталья после паузы. – Степаныч что-то такое рассказывал невнятное.
– Внятно и не расскажешь, – Виктор почувствовал себя неуютно. Что мог рассказать ей Лисицкий тогда, и что мог рассказать ей сейчас он? И писем он не писал ни разу.
– Даже сейчас внятно не расскажешь?
– Ну… – ему очень не хотелось говорить. Наталья поняла и переменила тему:
– Давно приехал?
– Сегодня утром, прямым рейсом.
– Отпуск? Или по делам?
– По делам. Работа, – ответил он. – Мы с тобой, по-прежнему, коллеги, Наташа. Я корреспондент израильской газеты «Ежедневная почта». И приехал в Крым, потому что сюда завтра должен прилететь некто Реймонд Галлер. Знаешь такого?
– Конечно, – ответила Наталья, глядя на нежданно объявившегося старого друга с новым интересом. – Я тоже его жду.
– Мне нужно проинтервьюировать его. Собственно, я летел в Москву. После визита нашего премьера там собираются подписать кучу разных соглашений. Мистер Галлер – консультант нашей торгово-промышленной делегации. А я вхожу в пресс-группу. Вот… хочу расспросить его до официальных пресс-конференций. Конкуренция, сама понимаешь. Мой шеф хочет завалить наповал прочих газетчиков: те только еще будут интервьюировать старика, а наша «Ежедневная почта» уже опубликует его суждения, – Черноусов улыбнулся. – Полезно, все-таки, вечерами смотреть телевидение. Я вот услышал в новостях, что он собирается заехать в Симферополь – и сразу же предложил изменение маршрута.
– И ты сделал такой крюк только для того, чтобы проинтервьюировать этого мастодонта? – недоверчиво спросила Наталья.
– Человек предполагает, а начальство располагает, – он развел руками. – Если газета платит, почему бы не побывать в местах молодости?
Недоверчивости в ее глазах не убавилось, но она промолчала.
– У меня к тебе просьба, – сказал Виктор. – Секретарь старика не пожелал мне ответить, где он здесь остановится. Ты случайно не знаешь?
– Случайно знаю, – ответила она. – Я сама собиралась с ним встретиться. С той же целью, что и ты. У Галлера есть интересы в местном бизнесе.
– Да, я слышал. Какая-то компания. «Юг-Финансы-2000»,
– Ты слышал об этой компании? – спросила Наталья.
– Только по телевизору. Так что же? – напомнил Виктор. – Скажешь, где он остановится?
– Сделаем проще, – она секунду подумала. – Я просто могу взять тебя с собой.
– Правда? – Черноусов искренне обрадовался. – Когда?
– Послезавтра утром. Он останавливается в гостинице «Украина». Подходи к двенадцати часам прямо в вестибюль. Я тебя там встречу.
– Спасибо. Думаешь, он нас примет?
– Примет, не беспокойся.
– Ну, класс…
Очень легко говорить с человеком о делах. И очень трудно – о личном. Особенно, если ты не виделся с этим человеком около десяти лет.
– Ты замужем? – спросил Черноусов, заметив у нее обручальное кольцо.
Она кивнула и в свою очередь спросила:
– А ты женат?
– Нет, как-то не получилось… – он неловко засмеялся. – Все как-то…
Наталья хотела еще что-то спросить, но тут зазвонил телефон. Она взяла трубку, послушала, потом с сказала:
– Да, сейчас приеду.
– Что ж, пойду, не буду тебя задерживать, – он поднялся, чувствуя явное облегчение. – Еще увидимся. Погуляю пока, навещу старых друзей. Не слышала, как там Игорек Родимцев?
– Родимцев? – Наташа покачала головой. – Ой, не советую тебе с ним встречаться.
– Это почему же? – Черноусов удивился, потом вспомнил о Родимцевской слабости, понимающе кивнул. – Не просыхает? Белая горячка?
– Если бы! – Наталья тяжело вздохнула. – Он, видишь ли, как раз наоборот. Бросил пить. Лет пять назад, или около того.
– Ну и слава Богу, – сказал Виктор. – А то бы все мозги пропил.
– Боюсь, что он это успел сделать до того, как бросил. Ты там, в своем Израиле, об организациях вроде «Памяти» слышал?
– Конечно.
– Ну вот. Игорек теперь у таких. Он, понимаешь ли, теперь всех убеждает в том, что это жиды спаивали русский народ. И его в частности. И особенно опасны те из них, которые тайные. Скрывающие истинную свою национальность. Как например, бывший его друг Виктор Черноусов. Игорек у нас птица важная. Редактор газеты «Южнорусское возрождение», – она с любопытством посмотрела на Черноусова. – Видишь, я была права. Он мне никогда не нравился.
– Верно, а я вот его любил… – растерянно сказал Виктор. – Во всяком случае, считал если не другом, то близким приятелем… Да, дела. Чего только не случается на свете… Как интересно, – Черноусов оживился. Ему в голову пришла, как он полагал, превосходная мысль. – Слушай, это же то, что мне надо! – возбужденно заговорил он. – Материал, можно сказать, прямо в руки идет. Привезу домой интервью с редактором антисемитского издания. Сказка! Миша Коган мне руки лобызать будет… Миша Коган – мой редактор, – пояснил он зачем-то. Наталья кивнула. – Где находится его редакция? – спросил Черноусов.