Побег в прошлое
Шрифт:
– Рига нам не по зубам. Но если чудо свершится, то датские деньги будут каплей в море. Там столько добычи, – развел руки Никита.
– Ты не знаешь главную новость. Из Новгорода и Пскова к Риге двигаются три полка.
– Это хорошая новость или плохая?
– Мышкин думает, что плохая. А я не уверен. Я предложил оставить немцев в покое, взяв с них выкуп. Двадцать мешков золота. От Новгорода и Пскова они отобьются.
– Можно попробовать удвоить сумму в Риге и получить вдобавок датское золото, – засмеялся Никита, – пошли к штабс-капитану,
– Ты предлагаешь пойти на службу немцам? Предать Родину? – бушевал Мышкин.
– Германцы сейчас союзники, а не враги. Новгород с ними в торговом союзе. Общей границы нет, – вяло отбивался Никита.
– Я с ними три года воевал, в окопах вшей кормил. А ты говоришь союзники!
– Два года, из этих трех, на австрийском фронте, – вставил шпильку Олег.
– Это те же немцы!
– Ты говорил, что чехов много было, – продолжил Олег.
– Да. Это те еще сволочи. Слышал, что они потом в Сибири сделали?
– Их повезли в Китай, а они взбунтовались? – с мягкой иронией ответил Олег.
– Циники вы все в двадцать первом веке. И ты, Олег, хуже всех!
– Нет. Ну, почему я хуже Никиты? Это он предложил с Риги денег срубить! – обиделся Олег.
– У него работа такая. Он, где увидит деньги, сразу руки свои загребущие тянет к ним. Рефлекс у него такой. А у тебя другой рефлекс должен быть: увидел германца – убей, – выпалил Мышкин. И сам испугался своих слов.
– Вижу. Самому стыдно. Назначаю тебе психотренинг. Выбираем случайным образом парочку рыцарей, будешь с ними обедать, беседовать о жизни. Выяснишь у первоисточника, как они к нам, славянам, относятся, – менторским тоном начал поучать Мышкина Олег.
– Хватит. Довольно. Признаю, к германцам у меня небольшая нетерпимость. Чуть-чуть перегибаю палку. Давайте обсудим последствия вашего предложения, а потом, возможно, до самого предложения дойдем, – успокоился Иннокентий Петрович.
– Согласен. Ты, Петрович, историю знаешь. Что германцам можешь предъявить?
– Они пошли на Русь крестовым походом, а князь Невский их разбил, – выдал единственный доступный ему факт Мышкин.
– Одна особа, очень близко знакомая тебе, через пару месяцев опишет битву Мышкина с псами-рыцарями. Ты не увидишь отличий. Хотя, скорее всего, новые «хроники капитана Мышкина» затмят подвиг Невского.
Никита кивнул головой Олеговой толстушке, та переминалась рядом, и попросил принести пару кувшинов пива. У Любочки был талант, она всегда находила лучшее пиво. Хотя копченый угорь тоже был достоин похвалы. Что не замедлил отметить Мышкин.
– А, по-моему, угорь, как всегда. И пиво темное. Любушка, светлого пива в лагере нет? – капризно спросил Олег.
– Оно тебе не понравиться. Но тут городок есть недалеко. Мы еще его не захватили. Там немцы варят хорошее светлое пиво, – сообщила толстушка.
– Всё из тебя клещами нужно тянуть! Капитан, ты, я знаю, тоже
– Любовь Флегонтовна, будь так добра, передай ординарцу, чтобы поднял мою личную сотню, – попросил Мышкин.
– Любушка, и моих сорванцов подними. А то неделю будут дуться, батька с чужими поехал, – забеспокоился Олег.
– Разбаловал ты своих молокососов, – полез с непрошенными советами Никита.
Городок, скорее даже предместье Риги, встретил непрошенных гостей настороженно. Часть населения ушла в Ригу, большинство попыталось бежать на запад, и, почти наверняка, попало в лапы летучих отрядов ушкуйников – охотников за живым товаром. Оставшиеся заперлись по домам. Сидели тихо, как мыши. Мышкин знал, такие есть в каждом городке. Верящие в чудо. В каком-то смысле, чудо для этого городка свершилось. Вместо охотников появились сытые, скорее даже пресыщенные, элитные войска. Поэтому разграбление происходило мирно, почти без убийств, без диких групповых изнасилований. С собой в дорогу рабам разрешили собрать немного вещей и продуктов. Чудо не приходит одно, местный пивовар не успел сбежать.
Пиво было отличное. Из холодного погреба. Со свежими раками. С парочкой аппетитных дочек пивовара.
– За такое пиво надо наградить. Нужно выдать жетоны свободы пивовару на всю семью, – расщедрился утром Мышкин.
– Ты ерунду не говори, Иннокентий Петрович. Я тебе мой товар не отдам. Такой пивовар мне в Карачеве нужен, – возмутился произволом Никита.
– Никита, не наглей!
– Ты из-за дочки пивовара? Давай компромисс. Он год работает в Карачеве. Обучает сменщика, и в Ригу с чистой совестью.
– А семья? – забеспокоился Мышкин.
– Ты меня за дурака не держи. Пивоварню построим в верховьях Снежети. Сможешь без опаски ездить пить пиво.
– Не собираюсь я жене изменять. Ты, безусловно, знаешь, как я трепетно люблю Светлану. Я её боготворю. А это было так, небольшое военное приключение. Как будто посетил дом терпимости, – запротестовал Мышкин.
– Интересная трактовка. А мне досталась совсем наивная девочка. Проехали. По Риге вопрос решён, или на трезвую голову еще раз поговорим? – переменил тему разговора Никита.
– Я никогда не пьянею!
– Ну, чего ты ржешь?! Я, правда, никогда не пьянею! – обиделся Мышкин.
– Олег! Олег, иди сюда! – закричал Никита, сквозь смех. В дверь заглянула Любаша.
– Ну что за пожар? Олежка только что заснул!
– Буди. Он не посмеет ругаться.
– Никита! Я тебя убью! – прорычал Олег.
– Петрович, повтори на бис.
– Никита, нечего смеяться. Я никогда не пьянею.
– Похож. Смешно. Ха-ха-ха. Доволен? Теперь я могу спать? – разозлился Олег.
– Куда я попал?! Друзья без чувства юмора! В Ригу. К немцам. Срочно, – запричитал Никита.