Побочные эффекты
Шрифт:
Похоже, времени у него не оставалось. Придя домой, загрузил компьютер. За ночь нужно было все успеть…
11
Первым утренним посетителем был уже знакомый следователь прокуратуры. Поздоровавшись, он достал протокол и положил на стол.
– Прочитайте, распишитесь.
Не читая, он расписался на каждой странице.
– Если можно, скиньте Вашу беседу с покойной, - доставая флэш-карту, добавил следователь.
– Пожалуйста, - ответил он. Файлы скопировались быстро.
– Спасибо. Благодарю за сотрудничество.
– Всегда пожалуйста.
– Времени нет. У себя проверю. До свидания.
– До свидания.
Теперь было самое время для звонка.
– Леонид Борисович?
– Да.
– Вас Виктор Сергеевич беспокоит.
– О, здравствуйте мой друг! Всегда рад Вас слышать!
– Консультант с кафедры оставил заключения. Хотелось бы обсудить. Сегодня, если Вы не против.
– Да, конечно. Когда Вам удобнее?
– Чем раньше, тем лучше. Могу и сейчас подъехать. Без историй, конечно.
– Да-да, понимаю. Сейчас… Я несколько занят… Сколько Вам нужно времени?
– Минут пять-десять.
– О! Если так, то без проблем! Когда заказать пропуск?
– Постараюсь быть часа через два.
– Жду! И не забудьте паспорт!
– Я в курсе. До свидания.
– До свидания.
Посетителей не было. Получил разрешение у заведующего по телефону. Еще раз проверил – все ли взял с собой. Предупредил регистратуру, что скоро будет, и вышел.
Дорога до СВК времени заняла немного . Пропуск на проходной уже был выписан. После прохода через детектор сотовый телефон пришлось отдать. Ключи с Мишиным памятным брелком остались. Поднимаясь по широкой лестнице, он оглядывался по сторонам. Безлюдно. На большинстве дверей - таблички с номерами. На некоторых – с фамилией, именем и отчеством. Без указания должности. Увидев указатель – «специалисты», пошел в указанном стрелкой направлении.
Коридор был переполнен. Люди в форме и в штатском, с разным количеством и калибром звезд на погонах. Сидячие места заняты, плотная очередь в каждый кабинет. Воздух - душный и спертый.
С трудом протиснувшись к двери с надписью «психиатр», постучал. Стоящие в очереди не только не проявили недовольства, но даже отодвинулись – подальше от него и от двери. Услышав приглашение войти, открыл дверь.
Костянский в кабинете был один и что-то писал. Большая пластиковая бутыль с водой и набором одноразовых стаканчиков стояла у входа. В углу – портативная видеокамера.
Увидев его, хозяин кабинета привстал и радостно улыбнулся.
– Это уже Вы, мой друг? Здравствуйте! Рад видеть Вас в добром здравии! Как супруга, дети? Про подругу не спрашиваю – по моим сведениям, Вы с ней недавно расстались?
– Вашими молитвами, - процедил он.
– Пожалуйста, присаживайтесь. Стакан воды? Или может быть, кофе? Спиртного не предлагаю – знаю, не пьете.
– Спасибо. Давайте к делу.
– Да-да . Конечно.
– Вот копия заключения, за которым Вы присылали своих отморозков, - протянул он ему лист бумаги.
Леонид Борисович, перестав улыбаться, молча перечитывал заключение.
– И как называется препарат, синтезированный Вашей лабораторией? Идея - ясна. Создать зеркальный изомер … Прилепить бензольное кольцо… Я не знаток. Но вместо антидепрессанта или нейролептика – получается средство, потенцирующее депрессию. Или бред ревности. Или – и то, и другое. Суицидальные идеи и попытка – итог. И физическое устранение нежелательных лиц – уже прошлый век! Кто всерьез примет доказательства, собранные следователем, который оказался в дурдоме? Да еще с бредом ревности и после попытки самоубийства? Поправьте, если ошибаюсь. Молчите? Ну да, нас ведь фиксируют,- он кивнул на видеокамеру, - Ваши кураторы. Специально для них : исповедь безвременно скончавшейся Риты сейчас тоже фиксируют - в прокуратуре. Нашу беседу я тоже пишу. У меня остался сувенир из Израиля . Вы, наверное, в курсе. Это – на случай поспешных выводов. Понятно излагаю?
Глаз Леонида Борисовича видно не было – он опустил голову. Но знакомый оскал скрыть не удалось. Сжатые кулаки лежали на столе.
– Тогда продолжу. За подопытными дело не стало – только угоститься у Вас водичкой. Накладки, типа вчерашней? Да мало ли, кто чего сейчас обожрется? А для доставки конкретному адресату – агентура. Типа той же Риты. Наверное, она слишком много знала. Но рассказала все. Дальше – детали. Диагностика и лечение Ваших клиентов – в общепсихиатрической сети. Так что, и вопросов к Вам – никаких. Просто и эффективно. Может, поправите, если что не так?
Костянский продолжал молчать.
– Да, насчет последних двух клиентов. Вот копии заключения консультанта с кафедры. С Бондаревым, как видите, все ясно – это инвалид. А вот Стариков – из болезненного состояния вышел. И может приступить к работе. Таким будет заключение. Если вопросов нет – подпишите, - протягивая пропуск, сказал он.
С видимым усилием Костянский подписал.
– У меня - все,- подойдя к двери и открывая ее, сказал он.- У Вас?
– Прощайте, мой друг, - наконец промолвил Леонид Борисович.
– Гнида – твой друг! – от души ответил он и закрыл дверь.
В коридоре стояла тишина. Все снова молча перед ним расступились.
Протянув на проходной пропуск, он ждал, пока охранник свяжется с кем – то по телефону. Глядя на него, тот несколько раз кивнул головой. Еще раз кивнул, нажал на кнопку, протянул в окошко его сотовый. Мигнула зеленая лампочка. Он передвинул вертушку и быстро вышел. Не сбавляя хода и не оглядываясь, пошел дальше. Перевел дух только в диспансере. Вернуться туда сегодня он не рассчитывал…
На следующий день заведующий был, почему-то, на месте. Увидев его, кивнул:
– Зайди!
– Здравствуйте.
– Привет. Читал?- и он протянул ему газету, открытую на рубрике «происшествия».
Заголовок «Зверское убийство» был выделен крупным шрифтом. Он начал читать:
«Вчера поздно вечером психиатр-эксперт Специальной врачебной комиссии Костянский Леонид Борисович бал найден мертвым в своей новой пятикомнатной квартире в одном из престижных районов. Смерть наступила от множественных рубленых ран, предположительно – топором. Следов взлома и борьбы не обнаружено.