Побратимы Гора

Норман Джон

– Настолько же мы являемся собственностью, - прошептала она.

– Иногда, девушки, некоторые девушки, которые не уверены в их рабстве, и его границах, проверяют своих владельцев.

– Ох?
– удивилась она.

– Точно так же, как это сделала Ты.

– Я?
– поразилась Виньела.

– И владельцы просто вынуждены браться за плеть. Красотка быстро убеждается относительно существования границ и её статуса рабыни.

– Я? – переспросил девушка.

– Да, Ты.

– Вы хотите сказать, что я сама хотела

быть связанной и выпоротой?

– Да, несомненно.

– Это абсурд, - заявила она.

Она перевернулась на спину, и забросила связанные запястья за голову. Её светлое тело отлично смотрелось на тёмных одеялах.

– Ты не была уверена, что стала действительно рабыней Кэнки, - разъяснил я.
– Тебе хотелось удостовериться.

Красотка сердито дёрнулась, но промолчала.

– Не бойся, Виньела. Ошейник, как Ты уже убедилась к настоящему времени, завязан на твоём горле совершенно справедливо.

Я по очереди рассматривал её маленькие стопы, аккуратные лодыжки, милые икры, бёдра, живот, груди, шею и плечи, горло, заключённое в ошейник Кэнки, профиль её лица и прекрасныё рыжие волосы, разбросанные позади неё на одеялах.

– Вы рассматриваете меня как рабыню, не так ли? – спросила девушка.

– Да, - согласился я.

– Я ненавижу мужчин.

Она быстро села на корточки, уперев свои связанные руки в одеяла.

– Нет, всё не так. Ты ненавидишь себя, или что-то безобразное в себе самой, вероятно принесённоё с Земли, из того больного мира, из которого тебя забрали.

Она упала на бок, лицом ко мне, вытянув ноги и держа руки перед собой.

– Я жалкая и несчастная рабыня, - проговорила она.

– Ты сбита с толку, - улыбнулся я.
– Ты всего лишь хотела оказаться на своём месте.

– На МОЁМ месте?

– Да, на твоём месте, подтвердил я.
– На твоём месте назначенном законом природы таким женщинам как Ты, у ног её Господина.

Она ничего не смогла мне возразить.

– Но помни, что это - опасная игра, - предупредил я.
– Я бы на твоём месте поостерёгся устраивать такие игры с гореанами. Задумайся над тем, что Кэнка мог бы отдать тебя мальчишкам, в качестве мишени для их стрел, или натереть тебя кровью, причём твоей собственной и натравить на тебя слинов.

– Я собираюсь сбежать отсюда, - безразлично пробормотала Виньела.

Она встала на ноги, и сердито посмотрела на меня. Я отметил, что её маленькие пятки утонули в одеялах.

– А вот этого, я бы тебе не советовал.

– Почему это? – прищурила она свои красивые глаза.

– Тебе здесь некуда бежать, - объяснил я.

Она сердито отошла к другой стене вигвама, и там повернулась ко мне лицом, держа связанные запястья прижатыми к животу. Она была прекрасна.

– Это верно, мне здесь некуда бежать - согласилась она, сверкая глазами от гнева, и посмотрев вниз, на своё левое бедро добавила. – К тому же мне выжгли клеймо, как животному.

– Ты и есть животное, - заверил я девушку.

– Да, я животное, - она повторила это с горечью в голосе.

– Встань на колени, - указал я на место на одеялах перед собой, где я сидел только что.

– Обопрись на пятки, - велел я, - колени расставь широко, насколько сможешь.

Она подчинилась.

– Расправь плечи. Выпяти грудь. Держи запястья на уровне талии.

Она выполняла мои команды быстро и покорно.

Я внимательно осмотрел её. Она была не просто красива. Она была очень красива.

– Теперь это - моя реальность, не так ли? Реальность рабыни, в распоряжении мужчин.

– Да, - подтвердил я. – Это так.

– Могу я опустить руки или свести колени?

– Да, - разрешил я, и она мгновенно прикрылась.

– Я не думала, что Кэнка изобьет меня.

– Почему бы нет?

– Мне казалось, что я ему понравилась, - пояснила она.

Её связанные запястья хорошо смотрелись покоясь на её сжатых бедрах.

– Я подозревал, что он это сделает, и честно предупредил тебя.

– Он избил меня, - надулась девушка.

– Ты - рабыня, - напомнил я.

– Я думала, что я ему понравилась.

– Я полагаю, что так и есть. Во всяком случае, до сего момента, он смотрел на тебя с большой снисходительностью. По моему мнению, это было его ошибкой, и если я не ошибаюсь, теперь Ты обнаружишь, что эта снисходительность рассеялась как дым, теперь твоя жизнь в его вигваме будет совершенно другой.

– Другой? – испуганно, переспросила она.

– Я подозреваю, что отныне твоя жизнь будет наполнена дрессировкой, которая не оставит ни малейших сомнений относительно твоего рабства. Теперь тебя будут дрессировать непреклонно, педантично и строго. Если Ты вдруг отступишь от узкой линии поведения безукоризненной рабыни, то тебя ждёт боль и унижение, плеть и кандалы.

Она смотрела на меня с ужасом.

– Короче говоря, Ты будешь жить такой жизнью, которую такие женщины, как Ты хотят и в которой нуждаются.

Она сердито опустила голову, дёрнула своими крепко связанными руками.

– Что Ты чувствуешь к Кэнке?

– Я ненавижу его!
– крикнула она, подняв голову, и посмотрев на меня с гневом.
– Он высек меня!

– Да, и он совершенно правильно сделал.

– Я ненавижу его!

– Ты же сама хотела, чтобы он избил тебя.

– Но я не думала, что он сделает это!

– Ты ошиблась.

– Да, - всхлипнула она.
– Я ошиблась.

– Интересный, если не сказать болезненный эксперимент у тебя получился, не так ли, Виньела, - усмехнулся я.

– На самом беле, я не думала об этом как об эксперименте, по крайней мере, не осознанно, или не полностью осознанно.

– Но со стороны, это смотрится, именно как эксперимент, - заметил я.

– Возможно, - вынуждена была признать она.

– Я не думаю, что у тебя возникнет желание повторить это.