Побратимы Гора
Шрифт:
– И лучшее, - добавил другой.
– Они кажутся молчаливыми, - заметил я.
– Девкам в стадах запрещено говорить по человечески, - объяснил один из мальчиков.
– Они здесь не больше, чем самки кайил, - засмеялся другой.
– Однако они могут, - сказал первый, - показывать свои потребности с помощью стонов и мычания.
– Это помогает управлять ими, и напоминает что они - животные.
– Вы, хоть иногда гоняете их к воде?
– поинтересовался я.
– Само собой, - ответил один из пастухов.
–
– Им разрешено разнообразить свою еду, собирая ягоды и выкапывая корни дикие репы, - добавил первый парень.
– А ещё мы даём им жевать корни сипа, и внимательно смотрим за тем, чтобы они глотали, постепенно и маленькими порциями, - сказал второй мальчик.
– Да, а в конце мы осматриваем их, приказав стоять с широко открытыми ртами, чтобы убедиться, что они получили свою дозу корня.
Я кивнул, понимая, о чём речь. Корни сипа чрезвычайно горьки. Рабское вино, кстати, делают именно из этих корней. Рабыни краснокожих, как и все рабыни в целом на Горе, скрещиваются и оплодотворяются только тогда, и только с тем, кого выбирают рабовладельцы.
– И как, часто они отбиваются от стада? – спросил я, улыбнувшись.
– Нет, - засмеялся юный пастух, хлопая кнутом по своей ладони.
– Ночью, чтобы уменьшить возможность угона, мы стреноживаем их, связываем их между собой в цепочку верёвками за шеи, а руки стягиваем за спиной. А потом эти цепочки привязываем к столбам около стойбища.
– Кто-нибудь из них пытался сбежать?
– Нет.
– Не более одного раза, - захохотали пастухи.
– Никто из таких животных никогда не пытается сбежать от Исанна больше, чем однажды.
– Некоторых, кто пытался сбежать, съели слины в прериях, - объяснил первый из мальчишек.
– Остальных ловят и возвращают в стойбище, где их связанных отдают нашими женщинами, и те три дня объясняют, что убегать запрещено.
– И каково наказание за вторую попытку побега? – поинтересовался я.
Подрезают сухожилия на ногах, - объяснил один из пастухов, - и затем оставляют одних, когда стойбище перекочёвывает на новое место.
– Я понял. Я могу поговорить с одной из них? – спросил я разрешения.
– Конечно, - ответил первый из мальчишек.
Я подошёл к женскому стаду.
– Ты, - указал я на темноволосую женщину, - выйди вперед.
Она немедленно сделала шаг вперед, и встала передо мной на колени.
– Ты можешь говорить со мной но кратко, - разрешил я.
– После этого Ты снова возвращаешься, к языковым правилам стада, тем правилам, по которым, без разрешения рабовладельцев, или тех кто имеет такие права, Вы не можете использовать человеческую речь. Ты поняла?
– Да, Господин, - ответила она.
– Есть ли для тебя возможность сбежать?
– Нет, Господин, - испуганно задрожав, сказала рабыня, и опустила голову. Также я заметил, как некоторые из других женщин пятятся назад.
– Ты действительно в этом уверена?
– Да, Господин, - повторила она, съёжившись от ужаса.
– Что по поводу других женщин, они тоже знают это?
– Да, Господин. Мы все знаем это! Все мы знаем, что побег для нас невозможен!
– Ты можешь вернуться в стадо, - разрешил я.
Женщина быстро втиснулась назад и постаралась спрятаться среди остальных животных.
Я заметил, что некоторые из остальных женщин прислушивались к моими беседами с мальчишками, а позже и к моему разговору со стадной рабыней. В их глазах я видел ужас. Они отлично понимали, всю безнадежность даже мысли о побеге. Даже если они сумели бы ускользнуть от своих краснокожих преследователей, что казалось почти невероятными, впереди их будут ждать только прерии и слины. Все эти женщины, как большинство белых женщин попавших в Прерии, хорошо знали, что к их ужасу они, жили только благодаря милосердию и терпению краснокожих рабовладельцев.
– Через луну или две пора будет думать о стаде, - пояснил один из пастухов.
– Кого-то мы обменяем, а кого-то продадим, - сказал второй мальчишка.
– Кажется, любая из них стоит того, чтобы оставить, - похвалил я, восхищенно.
– Это - ухоженное стадо, - похвастал третий паренёк.
– Несомненно, кого-то оденут и возьмут в частные вигвамы на время зимних лун.
– Их можно использовать для выкапывания из-под снега навоза кайилиаука.
Кизяк из навоза кайилиаука был обычным видом топлива на равнинах.
– А ещё они хороши, для того, чтобы извиваться на одеялах.
– Если кто-то понравится, мы вытащим для тебя любую девушку из стада.
– Он - раб Кэнки. Дай ему хорошую.
– Хочешь ту темноволосую, с которой Ты только что разговаривал? Глазом не успеешь моргнуть, как у неё на шее будет верёвка.
– Нет, - ответил я. – Спасибо, эту не надо.
Должен признать, что темноволосая была прекрасным экземпляром, изящным примером прекрасных двуногих животных водящихся в этом стаде, с восхитительными грудями, узкой талией и широкими бёдрами. У неё был прелестное лоно. Я ни сколько не сомневался, что она могла бы стоить две шкуры кайилиаука.
– Есть ещё неплохая, - выступил один из мальчиков, указывая на красотку с красно-коричневыми волосами.
– Одна удар хлыста и она потечёт.
– Честно говоря, я разыскиваю определённое животное. Могу я осмотреть всё стадо, не здесь ли оно пасётся? – попросил я у юных пастухов.
– Конечно, - разрешил первый мальчишка.
Кажется, я заметил нужное мне животное, красивое и светловолосое, пытающееся затеряться в стаде. Теперь нужно было только некоторое время, чтобы определить, где оно прячется. Я подоткнул хлыст и кожу, в которую он был завёрнут, за пояс.