Побратимы Гора
Шрифт:
Она стремительно бросилась назад к шкуре, и легла на живот на ней, словно благодаря за предоставленную ей относительную безопасность. Она задыхалась от плача.
– На спину, рабыня! – последовала моя следующая команда, я не собирался давать ей время, чтобы прийти в себя.
– Руки вдоль тела, ладони вверх, правое колено поднять.
Вздрагивая и морщась от боли в исполосованной спине, она подчинялась.
– Каково место женщины? – грозно потребовал я ответа.
– У ног мужчин!
– И где Ты сейчас находишься?
– У Ваших ног! – плакала она.
– Кто Ты?
– Рабыня,
– Мужчины достаточно долго терпели тебя, рабыня. Это терпение уже на исходе.
– Да, Господин!
– Ты больше не свободная женщина, - напомнил я.
– Это - всё для тебя теперь позади. Ты - теперь только порабощённая женщина, всего лишь рабыня, в полной власти мужчин.
– Да, Господин, - она задыхалась от страха и плача.
– Соответственно, Ты больше не можешь думать о себе как свободная женщина, тем более позволять себе поступать так. Ты должна впредь, думать и поступать как рабыня. Ты должна чувствовать как рабыня, жить и любить как рабыня!
– Да, Господин, - отвечала она сквозь рыдания.
– Рабыня.
– Да, Господин.
– Никаких препятствий больше не существует между тобой и твоей женственностью.
– Нет, Господин, - сказала она, испуганно.
Я уронил хлыст около шкуры, и присел на корточки около девушки.
– Когда я тебя трогаю, Ты должна чувствовать, глубоко и полно, концентрированно и превосходно, с благодарностью, радостно и покорно, и позже, когда Ты отдашься мне, Ты сделаешь это, безусловно, полностью, безоговорочно и беспомощно, не сдерживая себя ничем.
– Но тогда я должна стать ничем, всего лишь рабыней, беспомощной в руках её господина.
– Да, именно так!
Она в ужасе смотрела на меня. Я встал на колени рядом с лежащей рабыней.
– Сядь, - велел я. – Обними меня руками за шею.
Она повиновалась.
– Губы рабыни, - отдал я следующую команду.
Она сложила губы, и затем я нежно поцеловал их.
– Это ведь теперь не столь страшно, не так ли? – спросил я, отстраняясь.
– Что делают мужчины с рабыней, когда действительно хотят её? – прошептала девушка.
– Всё.
– А что должна дать им рабыня?
– Всё, и даже больше.
– Я боялась, и надеялась, что так и будет.
Я улыбнулся.
– Вы видите? Я - рабыня.
– Я знаю, - ответил я. Она была женщиной.
– Вы читали книгу Притиона Клеркуса с Коса? – вдруг спросила она.
– Неужели бывшая свободная женщина, гражданка Ара, читала это?
– удивлённо спросил я.
Это был трактат о неволе.
– Рабыня, не ставит условий, она не желает мелких требований к ней, она не просит лёгкости, она ничего не просит, она дает всё, она стремится любить и самоотверженно служить, - процитировала она на память.
– Ты хорошо запомнила это, - заметил я.
– Вы читали это? – всё же хотела знать она.
– Да, - ответил я.
Я отлично помнил это изречение. Девушка, возможно, когда-то слышала и запомнила его.
– Я всегда была очарована неволей, - вдруг призналась она, - но я никогда не ожидала, что сама стану рабыней.
– Поцелуй меня, рабыня, - попросил я.
– Слушаюсь, Господин.
– Теперь Ты боишься, что как рабыня, можешь быть отвергнута?
– Теперь, как рабыня я вижу, что это не имеет значения. Боязнь таких вещей, ко мне не относится. Скорее надо следить, чтобы быть абсолютно приятной. Если я отвергнута, это не имеет значения, поскольку я – всего лишь рабыня, как рабыня я -ничто. Я являюсь бессмысленной и ничего не стоящей вещью. Таким образом, какое может иметь значение, если я должна презираться и отвергаться? Просто я должна попробовать ещё раз, снова стремясь беспомощно служить и любить.
Я не отвечал ей. Зачем? Пройдёт совсем немного времени, и она, в любом случае, сама изучит, что меньшее чего должна бояться рабыня – это быть отклонённой. Скорее она должна бояться обратного. Она как раз должна опасаться, что один только вид её будет приводить мужчину в полубезумное состояние от страсти, и что возможно, он не остановится до тех пор, пока не поместит её в свои цепи.
– В своём трактате, Притион Клеркус, прежде всего, озабочен только одной формой неволи, той, что касается рабыни для удовольствий, - объяснил я.
– Это верно.
– Но рабство многогранно, и некоторые его виды, несомненно, довольно страшны и неприятны.
– Да, - вздрогнула она, ибо слышала, об использовании рабства в сельском хозяйстве, и в таких местах, как общественные кухни и прачечные. Несомненно, она была наслышана о позорном рабстве и рабстве мести. Одной из форм рабства мести является рабство замещения, в котором одна женщина, полностью невиновная, порабощается и становится объектом ненависти, вместо другой женщины, называемой «по-крайней-мере-временно-недоступной», при этом даже получая её имя. Женщина заменитель в этой ситуации, конечно, действительно порабощается. Даже если ненавистная женщина позже захвачена, её заменительница не освобождается. Она обычно может быть просто продана или обменена.
– Но общим знаменателем для любого вида рабства является то, что женщина должна быть полностью покорной и приятной и во всех отношениях, и она полностью объект желаний её господина.
– Да, Господин.
– Ты можете поцеловать меня снова, рабыня, - разрешил я.
– Да, Господин, - сказала она, и прильнула к моим губам, а я осторожно положил её обратно на покрывало. Её руки всё ещё были сомкнуты на моей шее.
– Вы собираетесь учить меня быть приятной?
– Да.
– Значит, Вы будете улучшать, собственность моего владельца.
– Да. Но я собираюсь сделать несколько больше, чем просто научить тебя, как ублажать мужчин.
– Что же? – удивилась она.
– Когда я закончу с тобой, моя голая красотка в бисерном ошейнике, Ты будешь очень сильно отличаться, от тебя теперешней.
Она смотрела на меня, молча и непонимающе.
– Я собираюсь превратить тебя в мечту мужчины об удовольствии, - объяснил я.
– Сделайте так, - попросила она, и приступила к своей трансформации.
– Пожалуйста, пожалуйста, - плакала девушка.
– Не оставляйте меня! Я прошу Вас! Дотроньтесь меня ещё раз, пожалуйста! Я прошу Вас, не оставляйте меня! Я не знала, что могло произойти что-то подобное этому! Пожалуйста, я прошу Вас, прикоснитесь ко мне снова!
– Она умоляла меня сжимая в своих объятиях. Её слезы вымочили мои руки и грудь.