Поцелуй через стекло
Шрифт:
Однако дело это довольно нервное. Естественно, что узнав, что в их доме из-за больного коронавирусом будет карантин, Вилен Владимирович поначалу даже обрадовался. И весь первый день отсыпался. А потом наступила ночь. Когда сна — ни в одном глазу. От нечего делать он стал пялиться в окно, за которым маячили фигурки полицейских. Среди них он приметил и женскую фигурку. Зина Сыропятова. Завидя его в окне, женщина позволила себе улыбнуться. Не исключено, что кому-нибудь другому она адресовала бы более искреннюю улыбку. Но для Адаева сгодится
А Вилен Владимирович снова и снова вглядывался в текст эсэмэс:
«Твой любимый персонаж умер в колонии. Будем давать информацию?»
Он ответил:
«Надо подумать».
На самом деле он уже знал: никакой информации его газета давать не будет.
Сидя у окна, он не видя смотрел на своё отражение. Его и без того приземистую фигуру тянула вниз сутулость человека, значительную часть времени проводившего за столом. Он был лыс. И уже давно. Так что никаких попыток замаскировать эту голую, как колено, часть головы не предпринималось. Про его лицо можно было бы сказать: непримечательно, как сырая очищенная картофелина. Всё меняли карие с зеленцой глаза. Они смотрели на вас и видели, казалось, больше, чем вам хотелось.
Он думал о том, как миллионы нервных клеток с бесчисленными соединениями, которые составляли «Я» умершей, перешли в то, что называют прах. И нам, всё ещё живым, остаётся только гадать, как эта грубая материя, этот кусок мяса в черепушке способен был порождать целый мир. Кто приблизился к этой разгадке? Хотя бы чуть-чуть?
Эх, на несвоевременные мысли наводит изоляция. И как ему не достаёт рабочего кабинета с его лепниной на потолке, венецианскими окнами со старинными шпингалетами и настоящим паркетом. Один сторож охраняет сейчас покой того бывшего купеческого особняка. Наверное, обойдя этажи, заглянув во все закутки, он возвращается в свою каморку под массивной лестницей и включает телевизор. Единственную отраду. А за окном вестибюля тем временем покачивается пышная дубовая крона.
Когда онлайновые новостные сайты похоронили большинство городских газет, «Вести Мирного» уцелели. Правда, пришлось привести в жертву часть штатных сотрудников. Да и выходила газета нынче раз в неделю и меньшим тиражом. К моменту пандемии в распоряжении редактора была сотрудница отдела рекламы и бухгалтер. Всё остальное Вилен Владимирович взял на себя. Таким образом карантин мало повлиял на функционирование редакции. Сменилась лишь её дислокация. Редактор работал дома. Единственное, что угнетало его, так это невозможность покинуть квартиру.
И вот в этой новой ситуации обнаружилось, что в его распоряжении масса времени- и не просто минут, часов, а дней. А к ним Вилен Владимирович привык относиться с почтением. Ещё с тех пор, как посмотрел фильм «Сказка о потерянном времени». Уже в юности его интриговала способность Времени идти с разной скоростью. Зрелого Вилена огорчали разрушения, которые годы наносили телам близких. А совсем недавно, он задумался о том, что есть прошлое. И что такое
Глава 2
Профайлинг по-московски
Семьдесят гектаров, утопающих в зелени. На них — сорок коттеджей буржуазии, получившей доступ к государственному пирогу в окаянные 90-ые и нарастившей капиталы в тучные нулевые. Понятное дело, что глазки видеокамер виднеются по всему периметру и напоминают хищных птиц.
Данный охраняемый периметр, за которым проживали Дамировы, унаследовал название от рабочего посёлка «Красные кирпичики», к которому присоседился в 90-ые.
— Ну и хорошо, что кирпичики, а не булыжники! — шутили первые поселенцы.
Размежевание с аборигенами началось с названия улиц: «Радужная», «Солнечная», «Счастливая». А чтобы не проезжать по «Колхозной», «Коллективной», а уж тем более через «Рабочий порядок», проложили объездное шоссе.
И прямиком- на Москву!
Изначально коттеджный посёлок «Красные кирпичики» задумывался как этакая витрина роскоши. Но позднее заказчики аппетиты свои поумерили: не то наступило время, чтобы кичиться деньгами, пускаясь во все тяжкие.
Обиталищем наследника Дамировых была мансарда с наклонными слуховыми окошками и с так называемым французским окном, выходившим на закрытый балкон, вмещавшим два плетёных из ротанга кресла, столик и ряд цветочных горшков.
Пока Лука проводил время в творческих муках, его папа и мама уединились в их общем рабочем кабинете.
— Ты засыпал нашу помощницу вопросами, — заметила София.
— Хотел узнать, когда она врёт, а когда говорит правду.
— Каким образом?
— Следил за её глазами, — ответил он, не отрывая глаз от монитора своего компьютера.
— И что тебе сообщило это зеркало души? — поинтересовалась Софья, не отрывая взгляда от монитора своего компьютера.
— Дело в том, что наш мозг состоит из двух полушарий, — сообщил Гумер, проигнорировав иронию в голосе жены.
— А Волга впадает в Каспийское море! — усмехнулась супруга.
— Правое отвечает за долгосрочную память, — продолжил муж как ни в чём ни бывало, — левое- за творчество. Когда человеку задают вопрос, глаза смещаются в сторону полушария, которое он задействует в данный момент.
Взгляд самого Гумера в этот момент был по-прежнему сфокусирован на мониторе: оглядываться на жену не было нужды. Он ощущал её настрой спинным мозгом, а потому продолжил, только в убыстрённом темпе:
— Если человек говорит правду, его глаза движутся вправо, если лжёт-влево.
— И каков результат тестирования? — Женская ручка опустила мышку. А муж, отзеркалив, повторил жест.
— При ответе она смотрела на меня в упор. Пустой, безличный взгляд статуи.
— И каков окончательный вывод?