Поцелуй Фемиды
Шрифт:
— Ты славная девушка, Лайза Донахью, — повторил Белов. — Но что касается бизнеса… Извини. Боюсь, что твои гарвардские познания абсолютно не годятся на нашей российской почве. У нас тут…
— Простота нравов— подсказал Витек. — Азиопа!
Словно подтверждая выдвинутый тезис, в. дверном проеме нарисовался старший лейтенант Кащенко. С усов и из-под носа бортинженера свисали сосульки, а общий вид был сильно нетрезвым.
— Салют честной компании, — сказал авиатор, глотая согласные звуки, и его голодный взгляд
Лайза немедленно приготовила и подала ему бутерброд.
— Ну что там наш двигатель? — спросил Саша.
— Тридцать восемь! — был радостный ответ.
— Что «тридцать восемь»?
— А что «двигатель»? — нетрезвые глаза Ка- щенки искрились лукавством.
Белов почувствовал, что в нем закипает ярость и сжал кулаки.
— Все нормально, Саня, не кипятись, — оказал Витек и железной хваткой сжал локоть авиатора. — Мы сейчас с товарищем пойдем, потолкуем. И он мне пообещает… Правда, ведь, пообещает? Он меня клятвенно заверит, что к утру и двигатель, и экипаж будут в полном порядке. И керосина будет — хоть залейся! Как бы не захлебнуться.
Витек так приобнял старшего лейтенанта, что тот ойкнул, и ненавязчиво повел его в сторону последней незанятой комнаты.
— Надеюсь, Виктор не станет его бить, — сказала Лайза.
— Ну, разве что самую капельку, — постарался успокоить ее Саша.
— So… Так вот, — Лайза с упорством парового катка продолжала двигаться в заданном направлении. — Работать, как раньше, невозможно. Продав остатки алюминия по обычной схеме, мы зайдем в тупик. Выручку заберет бюджет. Ни заплатить рабочим, ни купить новую партию сырья будет не на что.
— Блин! Если бы эти умники из налоговой думали о завтрашнем дне! Ну, скажите мне, какой смысл топить предприятие? Ведь с мертвого комбината они вообще не получат ни копейки!
— У немцев есть такая пословица:- умный стрижет баранов, глупый — баранов режет, — сказала Лайза. — В России, к сожалению, предпочитает резать.
— Я сам кого хочешь зарежу! — подключился к дискуссии вернувшейся Витек, у которого в руках почему-то был большой нож, похожий на мачете. — Или, еще лучше швырнуть гранату. Только скажи мне точно, Саня, в какое место ее швырнуть: в налоговую инспекцию или в налоговую полицию?
— Индивидуальный террор — не есть разумный выход, — мягко остановила его Лайза. — Вы, русские, вместо того, чтобы хорошо подумать, почему-то предпочитаете эмоциональные решения. А нужно подключить разум.
— И Что же ты предлагаешь делать с остатками алюминия? Вообще не продавать? — спросил (Саша, которому стало интересно, что может предложить эта больно умная консультантка. Ведь до сих пор ее рассуждения казались логичными.
— Продать, только совсем другому покупателю. Самому себе…
Предложение было настолько неожиданным, что даже скорый на выводы Витек замешкался с дежурной ехидной репликой,
— Представь себе, что иностранный заказчик, не собирается покупать у тебя алюминий, а всего лишь заключает с комбинатом договор на переработку своего собственного сырья. Он сам покупает глинозем, сам поставляет его на комбинат и сам же забирает готовую продукцию.
— Может, он мне и за электричество заплатит? — попытался пошутить Белов.
— Конечно, заплатит! Потому что нормальная работа комбината — в его интересах.
Чтобы слушателям было понятнее, Лайза пододвинула к себе коробку с кусковым сахаром и достала из своего рюкзака баночку с аспирином. Рафинад, по ее задумке, изображал сырье, а таблетки символизировали собою готовый алюминий.
— Поймите главное. На всем протяжении производственного цикла абсолютно все — и сырье, и металл — комбинату не принадлежат. Они принадлежат заказчику. Что это значит?
— Это значит, — Саша вскочил и накрыл ладонью белые кубики вместе с белыми шариками, — это значит, что ни налоговая полиция, ни судебные приставы не смогут наложить на все это добро свои загребистые ручонки! Гениально!
Он походил взад-вперед по кухне, потом достал сигареты и подсел поближе к открытой печке — чтобы вытягивало дым.
— Что же получается? — рассуждал он вслух. — Раньше я платил налоги со всей готовой продукции. А по твоей схеме с меня причитается только налоги со стоимости услуг. Лайза! Витек! Это же миллионы баксов экономии! Е-мое…
Возбужденные открывшимися перспективами, участники разговора не сразу заметили, что кухня наполнилась едким дымом. Девушка мучительно терла слезившиеся глаза.
Cato приоткрыл заслонку, а Витек сказал:
— Похоже, ветер усилился. Весь дым обратно в трубу задувает. Давай-ка подбросим полешек.
Пока мужчины занимались печкой, Лайза незаметно выскользнула из кухни. Прошло никак не меньше тридцати минут, прежде чем ее отсутствие стало их беспокоить. Безрезультатно поискав девушку в помещении гостиницы, Саша вышел на улицу. Дверь с силой рванулась из его рук и распахнулась настежь. Полярная ночь обрушила в лицо Белову снежный шквал, так что на секунду даже перехватило дыхание: Начинался буран.
— Вот черт… Лайза! — закричал Саша, но вьюга затолкала крик назад в его же горло. — Лайза!
Наклонившись вперед, чтобы пересилить ветер, Александр двинулся в сторону сараев. Там, в небольшом зазоре между стеной хозяйственной постройки и будкой туалета в сугробе смутно темнела скрюченная фигура девушки.
— Господи! — Саша сгреб Лайзу в охапку. — Так ведь и замерзнуть пара пустяков!
Ее губы совершенно побелели, на длинных ресницах лежало по сугробу снега. Лайза отчаянно замотала головой и стала вырываться из Сашиных объятий.