Поцелуй гадюки
Шрифт:
Арвин встретился с ним взглядом.
– Да.
– Назови его.
– Её, а не его, – ответил Арвин. – Её зовут Зелия. Я видел её три дня назад в Лодочной пристани. Она юань-ти.
Арвин ожидал, что барон немедленно потребует дать её описание, но Крушила, казалось, потерял интерес. Мараса вздохнула с видимым облегчением.
– Так вы не будете арестовывать Зелию? – спросил псион. – А вдруг она посеяла семя разума в вашу дочь, и…
– Это невозможно, – перебил барон. – Глисена не общалась с юань-ти… какое-то время.
– Почему вы так уверены? – спросил Арвин. – Юань-ти
– Скажи ему, Турагар, – перебила Мараса, твёрдо глянув на барона.
Крушила вздохнул.
– Ты наверно уже слышал, что я не одобряю ухаживаний посла за моей дочерью.
Арвин кивнул.
– Чуть более месяца назад я снова запретил ей встречаться с Экстаминосом и принял меры, чтобы он не мог… приближаться к ней. В некоторые секции дворца юань-ти не могут пробраться ни коим образом. Залы, двери, окна – все мыслимые входы в те части дворца, которые Глисена могла посещать – были запечатаны магией, не позволяющей змеям проникать сквозь них. Любым змеям. Даже юань-ти в людском облике.
Барон глубоко вздохнул, после чего продолжил:
– С тех пор, как это было сделано, Глисена не ступает… не ступала, – поправился он, – ни шагу за пределы этих секций. С тех пор она не вступала в контакт со змеями. Именно поэтому твоя Зелия не могла посадить в мою дочь семя разума.
– Ясно, – ответил Арвин. Теперь он понимал, почему барон так уверен, что его дочь сбежала. Любой бы сбежал, помести его в клетку, даже если эта клетка золотая. Теперь Арвин переоценил своё отношение к барону. Если он в такой узде держал свою дочь, как же он тогда обращается с челядью?
– Вы уверены, что защитные чары были эффективными? – спросил псион.
За барона ответила Мараса:
– Я сама лично наблюдала за тем, как их накладывают.
Взгляд, которым она одарила барона, говорил о том, что задание было не из приятных.
Арвин кивнул.
Если даже Зелия восстановила умение сеять семя разума, она не смогла это сделать с баронской дочерью – у неё просто физически не было возможности приблизиться к принцессе.
Мараса наклонилась к барону и, прервав размышления Арвина, сказала сниженным до шёпота голосом, но так, чтобы Арвин мог слышать:
– Это семя разума могло создать идеального шпиона.
– Да, – согласился барон. – Могло, – он бросил на Арвина твёрдый взгляд. – Так вот почему ты рассказал о Зелии? Предупреждение, что при моём дворе могут быть уши Леди Дедианы?
Арвин поймал взгляд барона.
– Я приехал в Сеспеч не в политику играть, господин Крушила, – ответил он. – Я здесь с единственной целью: найти вашу дочь. А заразила ли Зелия своим семенем кого-то из ваших придворных, это вопрос, который лучше задать ей самой. Но будьте осторожны; Зелия опасна, по себе знаю.
– Она твой враг, – отметил барон, – тем не менее, вы оба служите одной госпоже.
Арвин вздохнул. Настал момент, которого он ждал – момент выбрать сторону. Это повлияет на всю его дальнейшую жизнь. Он напомнил себе, что это не было похоже на заключение в сиротский приют или его обязательства перед Гильдией. В этот раз он выбирал себе союзника.
– Я не служу
Барон издал низкий смешок.
– Ну да, – он обменялся взглядом с Марасой. – Думаю, после того, как Арвин найдёт мою дочь, мы побеседуем с ним о семенах разума, шпионах и… награде.
– Так вы арестуете Зелию? – спросил Арвин.
– На данном этапе это не целесообразно, – ответил барон. – Несколько дней назад произошёл… неприятный инцидент. Судя по всему, новый посол из Хлондета не поладил с кем-то из менее уважаемых граждан Мимфа. Кончилось это тем, что посла арестовали. Если я прикажу его освободить, кому-то покажется, что некоторые граждане стоят выше закона Хельма. С другой стороны, если я дам приказ пометить его хельмовым глазом, это может разрушить альянс. Когда дело касается юань-ти, приходится действовать осторожно. Я не могу позволить себе теребить их чешуйки, когда вздумается.
Арвин тут же догадался, кого барон имеет в виду: юань-ти, напавшего на карманника в порту. Он с восхищением покачал головой. Дипломатии змеелюдям ещё учиться и учиться.
Крушила продолжал:
– Если дашь мне описание Зелии, я дам распоряжение проследить за ней. Если она появится в Ормпетарре, ты об этом узнаешь.
Арвин пробормотал благодарность. Пришло время вернуться к работе.
– Значит, вы говорите, что в ночь исчезновения Глисена закрылась в комнате и распустила слуг. Вполне возможно, что после этого она выскользнула в коридор и…
– Нет, – ответил барон. – Охранника, дежурившего в коридоре, допросили под чарами хельмова глаза. Она бодрствовал всю ночь и её не видел.
– Может, она выбралась через окно?
– В её комнате нет окон.
Теперь Глисена выступала чуть ли не в роли пленницы.
– Ваша дочь владеет какой-нибудь магией?
Крушила помотал головой.
– Скорее это баловство. Хотя, баловство это могло помочь ей сбежать из дворца. Кто-то ей пособил.
– Или похитил, – пробормотала Мараса.
– Я готов приступить, – сказал Арвин, желая предотвратить очередную перепалку. – Могу ли я увидеть комнату Глисена?
– Высший смотритель Давину уже обследовал её, – ответила Мараса. – И ничего не нашел.
– Но теперь её обследует псион – магией разума, – твёрдо ответил Крушила. – Идём, – обратился он к Арвину, вставая с кресла. – Я отведу тебя.
Спальня Глисены оказалась даже более роскошной, чем ожидал Арвин. Кровать, приставные столики, гардероб – всё было исполнено в белом цвете с позолотой. Белым был и ковёр, на углах расписанный гарцующими кентаврами. Ступни Арвина погрузились в его мягкий ворс. Стены помещения были разделены на секции с рисунками придворных дам, машущих шёлковыми платками в сторону толпящихся рыцарей. Потолок был отделан лепниной с витиеватым орнаментом переплетающихся ветвей.