Поцелуй гадюки

Смедман Лиза

Потерявший дар речи Арвин лишь кивнул головой.

– Я не то, чтобы… – промямлил он. – Просто…

Его раздирали противоречивые эмоции. Он желал Кэррелл, жаждал её, даже безо всяких чар – но теперь она напоминала ему о Зелии.

Щёки южанки пылали румянцем. Резким движением она сердито дёрнула платье, разгладив складки.

– Я привыкла, – огрызнулась она. – Это всего лишь одно из препятствий в лабиринте жизни – препятствие, которое я должна преодолеть, если мне суждено найти свой путь. Но это нелегко. Люди всегда ошибочно принимают меня за человека. Каково, по-твоему, слышать

их замечания о том, как «бессердечны» и злы эти юань-ти, зная, что они имеют в виду тебя? Да и сами юань-ти тоже не лапочки. Для них во мне слишком много от человека, чтобы считать меня… – она отвернулась.

– Красивой? – спросил Арвин. – Желанной? – он протянул руку и приподнял её подбородок. – А ведь ты такая. Поверь, – он вздохнул. – Просто на мгновение ты мне кое-кого напомнила. Другую женщину-юань-ти – псиона. При помощи псионики она посадила в меня семя разума. Если бы его не вытащили, оно бы съело мой разум, оставив пустую оболочку, из которой бы она сделала копию себя. Она меня использовала.

Взгляд Кэррелл смягчился.

– Ты о той женщине с Лодочной пристани?

Арвин кивнул.

– Не все юань-ти так жестоки.

– Понимаю. И теперь, когда я смотрю на тебя – на настоящую тебя – я вижу, что ты вовсе не такая, как Зелия. Ни чуточки.

Он наклонился вперёд – медленно – и поцеловал её.

Кэррелл не сопротивлялась. Вместо этого, она, сначала нерешительно, ответила на поцелуй.

Арвин прервал поцелуй.

– Как это будет? – спросил он. – Поцелуй – на твоём языке.

– Цу.

Арвин улыбнулся. Когда Кэррелл произнесла это слово, её губы изящно округлились.

– А «красивая»? Как сказать?

– Киичпан.

– А «женщина»?

Она слегка нахмурилась, видимо, гадая, к чему он клонит.

– Чу'ал.

Лицо Арвина приняло красноречивое выражение.

– Кич-пан чу-ал, – произнёс он запинаясь. – Можно мне быть твоим яакуном?

Она откинула волосы, в тёмных глазах блеснул озорной огонёк. Затем она шлёпнула его – легонько – по щеке.

– Ты зачаровал меня, – произнесла она обвинительным тоном.

Арвин усмехнулся.

– А ты меня, – он потёр щеку, притворяясь, будто от удара у него горит щека, и увидел, как её глаза смягчились. – Но твои чары иссякли.

– Как и твои, – ответила Кэррелл. Затем она улыбнулась. – И всё же, ты меня… интригуешь.

Немного помедлив, она начала расшнуровывать платье.

Арвин расстегнул штаны и снял их, не отводя глаз от груди Кэррелл. Чешуйки на ней были маленькие и изящные, их приятный красно-коричневый тон был почти незаметен на фоне кожи, создавая ощущение румянца. Сейчас, подумал Арвин, он узнает, насколько правдивы байки о женщинах-юань-ти.

Она позволила платью спорхнуть на кровать и подалась к нему, обнимая плавным грациозным движением.

Похоже, что правдивы, решил Арвин.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Где ты был? – сердито проворчал барон. – Моя дочь

больна – может даже умирает – а ты вместо того, чтобы найти её…

– Прошу прощения, господин барон, – сказал Арвин, поклонившись. – Меня отравили.

Барон моргнул.

– Отравили?

– Посол заставил меня прождать весь день. Я решил побеседовать с ним в его комнате отдыха. Я и предположить не мог, что она может быть наполнена ядовитым дымом. Мне только недавно удалось прийти в себя.

Конечно же, это было не совсем правдой. Он умолчал об их с Кэррелл интерлюдии, которая, впрочем, была непродолжительной – оба чувствовали неотложность того, что теперь стало их единой целью. Но время было потеряно; Арвин явился к барону уже среди ночи.

Комната, в которой они находились – капелла с огромной серебряной рукавицей Хельма, стоявшей на постаменте возле одной из стен – освещалась единственной лампой. Когда Арвин вошёл, барон молился, подняв левую руку и склонив голову. Кэррелл была вынуждена остаться за пределами комнаты под присмотром двух дворцовых стражников. Она стояла, ожидая возле входа.

– Кто это? – спросил Крушила, глядя на неё.

– Следопыт, – ответил Арвин. – Она поможет с поисками вашей дочери.

Барон прищурился.

– Ты сказал ей, что Глисена пропала?

– Да, – признался Арвин.

– Что ещё ты ей сказал?

Арвин встретился взглядом с бароном.

– Только то, что Глисена сбежала, – сказал он. – И что она вероятнее всего прячется в Чондальском лесу у сатиров. И ещё то, что побег из дворца ей помогли совершить прихвостни Сибил, намеревающиеся использовать вашу дочь в коварных целях.

– Суда по акценту, она с Чульта, – предположил Крушила. – Она юань-ти?

Арвин посмотрел барону в глаза.

– Да.

Правитель фыркнул и отвернулся.

– Ты обещал быть осмотрительным. А теперь я вижу тебя в обществе незнакомки. Да к тому же змеи.

– Господин Крушила, если хотите, чтобы я нашёл вашу дочь, вам придётся положиться на мою проницательность. Я доверяю Кэррелл. Хвала Тиморе, нам повезло – эта женщина оказалась здесь, в Сеспече. Кэррелл знает о Сибил не понаслышке; одно время отродье удерживало её народ в рабстве. Кэррелл уже выяснила, что приспешники Сибил что-то затевают в Сеспече. Она может узнать и об исчезновении вашей дочери. Заручившись её поддержкой, мы получим неоценимую помощь.

Брови барона сдвинулись.

– Ты говорил, что найдёшь Глисену при помощи своей магии разума.

– Мне удалось сузить область поиска, – парировал Арвин. – Мы выяснили, что она в Чондальском лесу.

– Это почти ничего не меняет. Чондальский лес огромен. Он вширь такой же, как Сеспеч в длину. Чтобы найти Глисену, мне понадобится отправить туда весь гарнизон, который может проблуждать там декаду, не встретив ни души, не говоря уже о неуловимых сатирах. А отправлять гарнизон я туда не могу. Лорд Вианар хочет заграбастать лес себе; хочет обрубить поставки древесины, которая нужна мне для строительства флота. Высылка войск даст ему желанный повод для вторжения, – барон посмотрел Арвину в глаза. – Однако одному туда можно пробраться незаметно. Правда, возникает другая проблема – мы не знаем точно, где искать.