Поцелуй горца
Шрифт:
Пинком отбросив жесткую белую обувь с веревочками, которую девушка подсунула под дверь, Друстан снова надел свои сапоги. Потом продел руки в ту вещь, которую здесь непонятно почему называли футболкой, и растянул ее, чтобы ткань не так сильно сжимала шею и грудь.
Открыв дверь, Друстан немного постоял, глядя на изящную фигурку Гвен. Они прекрасно подойдут друг другу в постели, но она не поверит в это, пока не убедится. Что ж, он с радостью займется с ней этим снова, снова и снова.
Ему нравилась Гвен Кэссиди — колючая, упрямая, немного высокомерная и властная, — и все же больше всего горцу хотелось сорвать
Остановившись в проеме, он надел сумку, повязал на пояс один из кожаных ремней и повесил на него меч. А потом тихо шагнул к Гвен, погладил ее талию, улыбнулся и опустил руки ниже. У нее была аппетитная попка, мягкая и женственная, в форме перевернутого сердечка, и он не упускал возможности потрогать ее. Вот и сейчас он собрался пальцем коснуться той точки, где сходятся две соблазнительные полусферы, но Гвен вырвалась и отпрыгнула.
Лэрд насмешливо изогнул бровь, взглянул на продавщицу.
— Моя жена все еще не привыкла ко мне. Мы не так уж давно женаты. — Хм, ему нравилось произносить слово «жена», глядя на Гвен.
— Хороший меч, — промурлыкала в ответ Мириам, глядя не на меч, а гораздо левее.
Гвен отвернулась от нее.
— Пойдем, — обратилась она к Друстану, — муж.
Взгляд, которым он ей ответил, кипел от страсти, и Гвен начала задумываться о том, как долго она сможет держать шотландца под контролем. Если вообще сможет его контролировать.
— Я бы привыкала с удовольствием, — пробормотала Мириам, глядя, как этот красавец уводит свою жену из магазина, властно обняв за талию.
Он улыбнулся ей, обернувшись через плечо.
Настроение Гвен улучшилось в нескольких кварталах от кафе — одного запаха свежесмолотого кофе оказалось достаточно, чтобы вернуть ей радость жизни. Пару минут спустя она закажет себе капуччино и шоколадное пирожное. А еще лепешку с клубникой и апельсином. Войдя в кафе, Гвен облегченно вздохнула.
— Девушка, тут так много людей, — задумчиво произнес Друстан. — Скажи, вся эта деревня принадлежит одному лэрду?
Гвен посмотрела на него и решила, что надо было выбирать белую футболку. Друстан МакКелтар, с ног до головы затянутый в черное, выглядел, как выразилась бы ее подруга Бет, с-ног-на-фиг-сшибательно и более чем привлекательно. От их поцелуя в примерочной по коже Гвен до сих пор бегали мурашки, и это не прекратится, пока она смотрит на него. Девушка быстро отвела взгляд, рассматривая кафе. Семьи с детьми, пожилые и совсем юные пары — в основном туристы — заняли десятки маленьких столиков.
— Нет, они, скорее всего, из разных семей.
— И они находятся в мире? Представители разных кланов едят вместе и счастливы, — воскликнул шотландец так громко, что многие повернулись, чтобы посмотреть на них.
— Тише… ты привлекаешь внимание.
— Я всегда привлекаю внимание. В твоем времени — даже больше, чем в моем. Вы еще такие дети…
Гвен прожгла его взглядом.
— Просто говори потише, веди себя прилично и позволь мне сделать заказ.
— Я веду себя лично, — пробормотал он,
Ведет себя лично? Это выражение ставило ее в тупик. Но потом Гвен подумала, что слова меняются со временем. Еще одно доказательство того, что он не в себе. Как там говорил Ньютон? «Я могу рассчитать движение небесных светил, но не степень безумия человеческого».
Пока Гвен делала заказ, Друстан кружил по кафе, ничего не упуская. Казалось, любая мелочь приводила его в восторг. Он поднимал кружки из нержавеющей стали, переворачивал их и рассматривал, нюхал мешочки с кофейными зернами, трогал салфетки и подставки. А потом нашел специи. Гвен взглянула на него как раз вовремя, чтобы заметить, как маленькие баночки с корицей и какао исчезают в кармане спортивных штанов.
— Ты что делаешь? — прошипела она, снимая крышечки с их кофе.
Гвен выгнулась, чтобы заслонить Друстана от хозяев кафе. Ну вот, уже дошло до нарушения закона.
— Ну-ка быстро вынь баночки из кармана!
Друстан фыркнул.
— Это ценные специи.
— И ты собрался их украсть?
— Нэй, я же не вор. Но это корица и какао. Их непросто достать, у нас они почти закончились, а Сильван их любит.
— Но это же не твое. — Гвен старалась сохранять спокойствие.
— Я МакКелтар, — ответил он, тоже явно стараясь не выйти из себя. — На этой земле все принадлежит мне.
— Поставь на место.
Его улыбка стала очень мужской — и очень вызывающей.
— Ты поставь их на место.
— Я не собираюсь рыться у тебя в карманах.
— Тогда специи останутся у меня.
— Ну ты и упрямый.
— Я упрямый? Я? И это говорит женщина, которая требует, чтобы все было только так, как она скажет? — Он прижал кулаки к груди и повысил голос почти на октаву, передразнивая ее: — Ты должен носить жесткую белую обувь! Ты должен ехать на машине! Ты должен избавиться от оружия! Ты не должен меня целовать, даже если я обнимаю тебя ногами, когда ты меня целуешь! — Раздраженно мотнув головой, Друстан добавил уже своим глубоким баритоном: — Должен, должен, должен. Меня тошнит от этого слова.
Щеки Гвен горели, колени подгибались, но она сунула руку в его карман и ухватила стеклянные баночки.
— Сильван будет разочарован, — сказал Друстан с хищной усмешкой и сделал шаг вперед.
— Если верить твоим словам, Сильван умер пятьсот лет назад, — выпалила Гвен и тут же пожалела об этом.
По лицу шотландца пробежала тень боли, и девушка чуть не стукнула себя по лбу за такую глупость. Даже если этот человек болен, он наверняка верит в то, что рассказывает ей, а если так, ему больно слышать о смерти отца — не важно, реального или воображаемого.
— Извини, — быстро сказала она.
И посыпала корицей пенки на их капуччино. А потом, надеясь сгладить впечатление от своих необдуманных слов, опустила баночки обратно в его карман, пытаясь не думать о том, что становится соучастницей преступления. И о том, что находится слишком близко к «носку» этого вора, и что «носок» на самом деле вовсе не носок, и что она до сих пор помнит, как горец выглядел в джинсах.
Друстан раздраженно сунул руку в карман, достал обе баночки, грохнул их на низкий столик для специй, развернулся и зашагал прочь.