Поцелуй куртизанки

Блейни Мэри

— До тех пор, пока ты не убедишь Мию, что брак — единственный достойный выход в данной ситуации, ты не получишь ни финансирования, ни какой-либо другой поддержки твоего проекта. Ничего, пока не докажешь, что ты достоин доверия, Я не обременю мою жену опозоренной родственницей.

— Лин, не называй ее опозоренной! — вскричал Дэвид. Потом сделал над собой усилие и понизил голос. — Она такая же счастливая и яркая, как любая женщина, которую я когда-нибудь встречал. А я большую часть времени обращался с ней как с досадной помехой. А ты знаешь, что вчера вечером она спустилась

к обеду и увидела, что, кроме нее, никого больше нет? Только от Уинтропа она узнала, что семейного обеда не будет. Неудивительно, что она считает, будто в Пеннистане ее не уважают. И боюсь, это правда. — Дэвиду хотелось бы встретиться с Лином на боксерском ринге, там он смог бы вбить в его голову несколько истин. — Что касается твоего отказа финансировать хлопкопрядильную фабрику…

— Дэвид!

Он совсем забыл, что в комнате присутствует Гаррет.

— Дэвид, его светлость не сказал, что он отказывается финансировать фабрику. Он лишь сказал, что тебе нужно снова показать, чего ты стоишь.

— Показать, чего я стою? Уговорив Мию выйти за меня, когда она совершенно очевидно этого не хочет? Нет, я не стану этого делать! Я не буду принуждать ее к тому, что сделает ее несчастной, и вы меня не заставите!

Герцог сжал и разжал кулак. В эту минуту Дэвиду больше всего на свете хотелось, чтобы Лин его ударил.

— Более того, я никогда не приму от тебя ни гинеи, не говоря уже о капитале для строительства хлопкопрядильной фабрики.

— Успокойтесь, вы оба!

Гаррет выступил вперед и встал между Дэвидом и герцогом, словно заслоняя их обоих от потоков взаимных оскорблений.

— Ваша светлость, как ваш духовный наставник я предлагаю вам проявить некоторое сочувствие. Совершенно ясно, что Дэвида и Мию связывают сильные узы, в которых они еще не разобрались.

Гаррет посмотрел сначала на одного, потом на другого. Дэвид даже глазом не моргнул. Его брат разжал кулак, но выражение его лица оставалось рассерженным.

— Ваша светлость, ваши попытки принудить их к союзу, к которому ни один из них не готов, ошибочны и неосмотрительны. Вы когда-то тоже были молоды. — Он кивнул на дверь, показывая, что имеет в виду Мию. — А молодость Дэвида была у него украдена. Стоит ли удивляться, что его так влечет к той, которая хочет поделиться с ним своей молодостью?

Оба брата посмотрели на Гаррета. Дэвид пожал плечами, хотя слова Гаррета кое-что открыли ему.

— Мне больше нечего сказать. Я буду на ринге с Ромеро. Вы двое можете обсуждать меня, можете меня оскорблять, но оставьте в покое Мию. Что бы вы ни думали, она в этой истории невиновна.

Дэвид вышел из кабинета, не дожидаясь позволения. К его удивлению, Гаррет почти тотчас же вышел за ним.

— Дэвид, пойми, он расстроен. Он волнуется за Елену, не осложняй ему жизнь еще больше.

— В этот раз я точно знаю, что чувствует Мия, Она презирает правила и приказы, раздаваемые свысока. Ты знаешь, что она строит планы жить независимо, как только достигнет совершеннолетия? Она хочет переехать в Бат и открыть музыкальный салон.

— Ну и ну! — Гаррет рассмеялся. — А я-то думал, что самая наивная женщина на свете — это

Оливия. — Они шли молча, пока не показалась дверь старого замка. — Герцог однажды использовал такую же фразу применительно ко мне. Я имею в виду его слова насчет соблазнителя или соблазненного. Он говорил то же или почти то же самое, так что сегодня мне вспомнилась моя ситуация.

Дэвиду было все равно.

— Наверное, он чувствует себя очень старым, когда слышит, что с его уст раз за разом сходят одни и те же слова.

Гаррет рассмеялся.

— Может, это научит его держать язык за зубами, — пробурчал Дэвид. — Он мой брат, а не отец. Герцогский титул состарил его раньше времени. Теперь я бы, пожалуй, побоялся встретиться с ним на ринге. Наверное, он дерется так, будто ему не сорок лет, а шестьдесят.

— Как только Елена благополучно родит ребенка, к нему вернется хорошее настроение, — сказал Гаррет. — А пока постарайся сохранять терпение.

Дэвид покачал головой:

— Нет, если он будет продолжать оскорблять Мию…

Они прошли в дверь, которая вела в самую старую часть замка, где во внутреннем дворе был устроен боксерский ринг. Гаррет закрыл за ними дверь и последовал за Дэвидом к рингу.

— Сегодня мне жаль Ромеро.

Глава 35

— Но почему герцог был так недобр к вам? — Джанина рухнула на стул. — Он же мужчина, а вы нравитесь всем мужчинам.

— Он видел, как много неприятностей я доставила Елене. Он считает, что я — грубая и эгоистичная, и он описывает меня всеми плохими словами, которые ты только можешь придумать.

— Но это несправедливо, в вас много и хорошего.

— Ох, Джанина, надеюсь, что так, но герцог не знает меня с другой стороны. Лорд Дэвид поначалу обращался со мной так же. Наверное, это справедливо, если учесть, как сильно я осложнила Елене жизнь.

«И Уильяму тоже. А теперь и Дэвиду».

— Что вы будете делать? — в полном отчаянии спросила Джанина.

Мия посмотрела на сестру, она боялась, что потеряет и Джанину.

— Как только Елена родит и оправится после родов, я уеду. Попробую узнать, можно ли мне вернуться в Сэндлтон и пожить там до моего совершеннолетия. Если Елена не настолько мне доверяет, чтобы отпустить, тогда я попрошу разрешения пожить в домике для гостей до тех пор, пока не смогу получить свои деньги и уехать.

Мия думала о предстоящем годе с ужасом. Он будет для нее наказанием, но она заслужила это наказание, если по ее вине Дэвид потерял шанс на успех своего предприятия.

— А когда придет время, думаю, я все равно поеду в Бат. Уж точно не в Лондон. И найду себе компаньонку.

Мия была полна решимости найти способ жить независимо, даже если для этого придется пойти на компромисс.

— Я и Ромеро поедем с вами.

Джанина взяла руку Мии в свои ладони.

— Спасибо, Нина, но, наверное, тебе сначала следует поговорить с Ромеро.

— Мы уже говорили. Он знает, что вы — моя единственная родственница, и я вас не брошу. Никогда не брошу!