Поцелуй ночи
Шрифт:
– Ты поешь их?
– Если честно, не пробовал. Боюсь, мама не поймет.
– Хочешь, уйдем к реке, туда, где никто не услышит? – Шепотом предлагаю я. – И ты споешь.
– Хочешь послушать? – Его брови сходятся над переносицей.
– Очень.
Идея о том, что Микке будет петь для меня, кажется забавной и даже романтичной.
– Ты думаешь, что я двинулся умом, да? – Наконец, восклицает парень.
– Что? Нет! – Мне неловко от того, что он мог так подумать.
– Пожив несколько лет в этом
– Мы с тобой сейчас башкой поедем от запаха краски! – Предупреждаю я. – Давай заканчивать, и на свежий воздух!
– Да она же почти не пахнет! – Возмущается он.
– Конечно, смотри, сам как захмелел! – Шутливо толкаю его локтем в ногу.
Микке изображает потерю равновесия, а затем ставит банку на полку и спрыгивает вниз, ко мне.
– Осторожно! – Визжу я, когда он хватает кисточку и пытается запачкать мне нос. – Аха-ха, прекрати!
Но Микаэль от моих протестов только распаляется: держит меня за талию, не давая вырваться, и водит перед лицом кистью с перепачканной щетиной.
– Вижу, работа у вас спорится. – Раздается голос Ингрид.
Микке отпускает руки, и я валюсь на пол, зацепив локтем инструменты и коробки со стола.
– Ай!
– Эй, аккуратнее! – Смеется парень, подавая мне ладонь.
Хватаюсь за нее, поднимаюсь, вытягиваюсь по струнке рядом с ним.
Тетя оглядывает нас по очереди строгим взглядом, затем позволяет себе улыбнуться.
– Рада, что вам весело.
– Мы почти доделали. – Рапортует Микке.
– Лихо. – Очертив взглядом результаты нашей работы, хмыкает она. – Молодцы. А я вам тут кое-что принесла.
Только в этот момент я опускаю глаза ниже и замечаю в ее руках две чашки.
– Чай? – Покашливает мой гость.
В прошлый раз ему досталось с этим чаем.
– Кофе. – Ингрид протягивает ему чашку. – С сыром.
– Серьезно? – Микке косится на меня.
– А что? Ты не любишь кофе с сыром? – Улыбается она ему.
Похоже, ей действительно нравится этот парень.
– Но… - Теряется он.
– Твой отец – саам. Я в курсе. – Тетя буквально вкладывает в его руки чашку. – А это традиционный кофе по-саамски. Так?
– Так.
Микке берет чашку, а она достает из кармашка своего фартука ложечку и протягивает ему. Парень принимает ложку и с удивлением пялится на напиток. Я встаю на цыпочки и заглядываю в его чашку: в ней плавают кусочки сыра.
– Откуда вы…
– Я просто хорошо знала твоего отца. – Перебивает его Ингрид.
– Реально? Сыр? – Морщусь я.
– Это вкусно. – Заверяет меня Микке.
– Попробуй. – Тетя протягивает вторую чашку мне.
Я быстренько сдергиваю с рук перчатки и беру напиток. Делаю осторожный глоток. Оба с интересом наблюдают за мной. На удивление, кофе оказывается вкусным, а легкая ореховая нотка, подаренная сыром, придает ему особой
– Интересно…
– Не буду вам мешать. – Подмигивает мне Ингрид. – Наслаждайтесь кофе.
Мы переглядываемся.
– Вкусно. – Признается Микке, сделав глоток. – Мама давно не готовит его. Она предпочитает дистанцироваться от всего саамского.
– Но ты все равно тянешься, - улыбаюсь я.
– Гены так просто не уничтожить. – Кивает он.
Через час мы едем за город на его машине. У Микке старенький синий седан – подозреваю, это автомобиль его матери.
– А нам точно не опасно идти туда? – Интересуюсь я, когда мы останавливаемся на окраине города у какой-то фермы.
– Пока светло, не опасно. Ты же хотела к реке?
– Да, но теперь я вспомнила, что она за лесом.
Я выхожу, и парень помогает мне переступить через невысокий деревянный заборчик.
– Туда, - говорит он, указывая на тропинку, ведущую к реке.
Мы проходим мимо загона для лошадей, и я вижу мощного белого скакуна. Тот топчется у изгороди, яростно раздувая ноздри.
– Красивый, - делаю несколько шагов и останавливаюсь, любуясь его статью и шикарной гривой.
Конь поднимает уши. Заметив нас, дышит все чаще.
– Не бойся, подойди ближе. – Подталкивает меня Микаэль.
– Можно?
– Думаю, да.
Делаю еще несколько шагов, но замечаю, что животное начинает нервничать – сильно выдыхает, колеблется. Несмотря на это, протягиваю руку. И в следующее мгновение конь испуганно дергается, издает странный звук и резко встает на дыбы.
36
– А-а!
От неожиданности и испуга я отшатываюсь от изгороди и чуть не валюсь с ног. Микке успевает подхватить меня в последний момент.
Я не отрываю взгляда от коня. Тот нервно трясет гривой, крутясь возле ограждения. Громкие звуки, которые он издает, мало похожи на ржание – в них будто есть что-то потустороннее: смесь дикого гнева и чистого страха. А его глаза… Клянусь, они как человеческие – смотрят прямо в душу, и в них отражаются все эмоции. Животное настолько напугано, будто увидело собственную смерть, и настолько разъярено, будто не хочет сдаваться ей без боя.
– Нея, как ты? – Микке разворачивает меня к себе.
Я больше не смотрю на коня, но слышу, как он остервенело впечатывает свои копыта в землю. Мне хочется отбежать еще дальше от изгороди.
– Все в порядке.
– Испугалась. – Видит он по моему лицу.
– Это было неожиданно.
Парень прижимает меня к груди, гладит по спине.
– Не думал, что лошади могут быть такими агрессивными. – Он отпускает меня.
Первым делом, я оборачиваюсь.
Животное замирает, уперев грудь в деревянную ограду, и шумно дыша.
– Похоже, он сам испугался чужаков.