Поцелуй ночи

Сокол Елена

Сначала я замираю потому, что вся кровь в моем теле превращается в лед, а затем подскакиваю с кресла с истошным воплем:

– А-а-а! Что это?!

Из зеркала на меня смотрит то самое существо, что я видела во сне. Две зияющих дыры вместо глаз, серое вытянутое старушечье лицо, длинные, черные волосы и тонкая полоска губ, выгнутых вниз.

Мне хочется убежать от этого монстра, но кресло не дает это сделать – мои руки привязаны. И тут я ощущаю на своих плечах тяжелые ладони Анны – женщина силой удерживает меня на месте.

–

Нет! Нет! – Кричу я, глядя в отражение. Этот демон – живой, и он точно сейчас выберется из зеркала и убьет меня. Чем дольше я на него смотрю, тем сильнее кровь стынет в моих жилах. С каждой секундой дикий, животный страх приближает меня к остановке сердца. – Пожалуйста, не убивай меня! – Рыдаю я, вжимаясь в кресло и мотая головой. Зажмуриваюсь, открываю глаза, но видение не рассеивается. – Пожалуйста!

Горячие слезы потоком льются из глаз.

– Смотри! – Орет Анна мне в ухо.

Волосы чудовища развеваются – как на ветру. Черные глаза блестят, отражая всполохи огня. Оно застыло в ожидании – наслаждается моим страхом и готовится к нападению.

– Нет! – Кричу я, задыхаясь.

– Ленту! – Требует Анна.

Вижу, как Сара подхватывает ленту и швыряет матери. Та обматывает ею свою раненную руку и с силой прижимает к моему лбу. Я неотрывно гляжу в зеркало и вдруг вижу в нем… руки Анны. Они лежат на лбу демона. Вижу ленту… вижу себя… снова вижу демона…

– Что это? – Шепчу я, едва не теряя сознание.

Отражение мелко дрожит в отсветах пламени - точно картинка телевизора при плохом сигнале.

– Это ты. – Слышится голос Анны.

И я проваливаюсь в темноту.

Падаю, падаю, падаю, а затем чувствую, как кто-то бьет меня по щекам.

И просыпаюсь на вдохе.

Ошалело оглядываюсь по сторонам.

Я лежу на полу возле дивана, рядом со мной на корточках сидят Сара и Анна, а комната все еще погружена в полутьму, и вокруг горят расставленные свечи. Я вздрагиваю, когда замечаю зеркало на столе.

– Ей нужен воздух! – Грозно говорит Анна.

И Сара бросается открывать окна.

– Что это? Что это было? – Бормочу я.

Женщина наливает в стакан воды и подает мне. Перед тем, как взять его, я осматриваю руки: на них следы от веревок, но самих веревок уже нет.

– Ты потеряла сознание. – Объясняет цыганка.

Я пью воду, но не отрываю взгляда от зеркала. В помещении уже светлее, и пламя на тарелке уже превратилось в пепел, но ощущение опустившейся на нас тьмы все еще заставляет помнить об опасности.

– Нет. – Трясу головой. – Я не об этом. – Указываю на зеркало. – Что это было? Вы как будто открыли портал куда-то? Вы вызвали этого демона? Зачем?

Меня колотит, словно от холода.

– Ты была права, мама. – Говорит Сара, опускаясь на пол рядом со мной и вытягивая ноги. – Не могу поверить, что ты была права.

Немного подумав, подруга осторожно опускает ладонь на мое плечо.

–

В чем? – Спрашиваю я.

Они переглядываются.

Что, так трудно все мне объяснить?!

– На тебя наложено проклятье. – Тихо говорит Анна.

Я вижу, как тяжело вздымается ее грудь на вдохе.

– Это вы мне еще в прошлый раз сказали! – Выпаливаю я нетерпеливо.

– Необычное проклятье. – Она снова переглядывается с дочерью.

Сара вздыхает.

– Да что? Что такое? – Не выдерживаю я. Поднимаю взгляд на Анну. – Что вы такое увидели?! Я и эта тварь – мы как-то связаны, да?!

– Ты и есть эта тварь. – Глухо произносит подруга.

– Сара! – С укором бросает ее мать. Затем цокает языком и поворачивается ко мне. – Нея, ты должна успокоиться и выслушать меня внимательно.

– Хорошо. – Киваю.

Мне не терпится понять, какого черта тут происходит.

– Проклятие, которое на тебя наложено, оно… очень серьезное. Такое не снимешь с помощью ритуалов и прочего. Оно очень сильное. Очень. – Женщина бросает на Сару очередной выразительный взгляд, и до меня вдруг доходит: им жалко меня. Значит, все совсем плохо. – Ты проклята с рождения, Нея.

– Как это?

У меня пересыхает во рту.

– Я не заподозрила этого сразу, но именно зеркало навело меня на нужные мысли. Сегодня я привязала тебя к креслу, чтобы ты могла увидеть себя, и никому не навредила.

Я содрогаюсь от услышанного, хотя, до сих пор не понимаю всего до конца.

– Думаю, твоя мать прибегла к чьей-то помощи, чтобы не умереть в родах. Обращение к темной силе для облегчения страданий во время родоразрешения накладывает сильнейшее проклятие на новорожденного, и оно с тобой теперь на всю жизнь. Оно и составляет твою сущность.

– Не понимаю.

– Ты – наттмара, Нея. Демон-оборотень, страшный ночной кошмар. – Говорит Анна с сожалением. – Ты создана убивать. Вот почему тебе выпала карта Смерти.

– Кто? – Хмурюсь я.

– Наттмара. Днем – обычная девушка, а ночью – оборотень, одержимый желанием убивать.

– Мара приходит к тому, о ком думает. – Объясняет Сара. – Приходит ночью, когда человек наиболее уязвим во сне. Она просачивается в любую щель, точно песок, и мучает спящего видениями и удушьем. Мара может изводить жертву несколько ночей, пока не умертвит.

– Я не верю! – Выпаливаю. – Это не я!

Анна берет меня за руку.

– Есть всего один способ стать такой, как ты: быть проклятой еще во время рождения. Сильный колдун накладывает проклятье, принеся в жертву белого оленя. Если рождается мальчик, он становится оборотнем, если девочка – наттмарой. Когда Сара рассказала мне про твой визит в клинику к матери, я окончательно уверилась в том, что она могла так поступить потому, что боялась умереть в родах. Отсюда и все твои беды.