Поцелуй шипов
Шрифт:
Душа моя широко
Раскинула крыла,
И словно в дом далекий
По небу поплыла.
В эту ночь я преодолела мою застенчивость и в первый раз осмелилась поддастся желанию и прикоснуться к скорпиону. Он был на ощупь другим, чем я ожидала, гладким, тёплым и всё-таки грубоватым, но он стерпел моё нежное поглаживание и остался неподвижно сидеть, пока я не убрала от него пальцы. Потом он коротко пошевелил своими щупальцами в заговорщическом приветствии. Он понял меня.
Гордая тем, что преодолела свой страх, и со мной
Большие надежды
– Больше, - прошептала я, после того, как свет выиграл сражение и изгнал меня из царства ночи.
– Пожалуйста хочу больше ...
– Я всё ещё улыбалась, так как делала во время всего сна. Бесконечно длинный сон? Или несколько снов, которые переходили один в другой? Я не знала, но это и не важно, потому что в нём не было логического действия; да оно и не нужно. Речь шла о том, чтобы что-то пережить, а не действовать. Я находилась возле моря. Возле моря на юге. Сверкающее солнце, голубой небесный купол, ласковый ветер, вода тёплая и мягкая, белые гребни на волнах ... Сон, который сопровождал меня уже почти всю жизнь, наполняя неожиданным чувством радости, в то время, как я погружалась в него. Тем более жестокой была встреча с серой реальностью, как только он извергал меня обратно. Ещё никогда он не был таким ясным и настоящим, как в эту ночь.
Я могла бы закричать от радости, когда открыла глаза и мерцание света за ставнями напомнило о том, что сегодня вовсе не будет встречи с реальностью. Я нахожусь на юге. Всё то, где я только что ещё передвигалась, лежит перед моим окном. Мне только нужно встать, открыть ставни и пройти вниз к морю. Никогда ещё сон и реальность не были так близки, как в эти освежающие секунды. Я не буду разочарована, даже пустотой и однообразием здешнего пляжа. В моём сне тоже не было пальм, баров или мелкого, светлого, кораллового писка. Да они и не нужны.
Та свобода, которую я почувствовала в нём - это она заставляла струиться по моим венам энергию, в паре с точным знанием, что я переживу всё, что приготовит для меня жизнь, если только останусь здесь, возле воды и поверну лицо к солнцу. Мрачные сны о Северном море, которые мучили меня зимой и в которых меня снова и снова затягивало в ледяной холод, закончились.
Солнце встало, оно светило. Я могла различить это по ярким полосам, просвечивающим через щели в ставнях и отражающиеся на потолке, оно такое надёжное и верное. Будет прекрасный день. Даже если появятся облака, как иногда случалось во время сиесты, до вечера они уже снова исчезнут. И в любом случае будет тепло.
Как только я могла быть такой слепой, спрашивала я себя, когда встала и открыла ставни, чтобы так интенсивно, как ещё никогда, порадоваться запаху моря и увядшей зелени. Качая головой, я вспомнила о моих первых днях в Италии. Во всём я находила недостатки и на всё жаловалась. Эта страна была для меня слишком громкой, грязной, суматошной, скудной. Да, Калабрия скудна, но разве это что-то плохое? Это последствия солнца, а ведь его мне не хватало в течение многих лет. Никаких шансов замёрзнуть. Каждый день босиком. Почти никакой материи на коже, никакого балласта, никаких ненужных обязательств, потому что люди, не смотря на их симпатичную спешку, выделяли время. Время, для жизни. Только в холоде ты становишься занятым.
Я должна была погрузиться в это намного раньше, потому что может быть скоро у меня больше не будет возможности. Я злилась на себя; я противилась всему этому и из-за моего сконцентрированного неудовольствия не поняла, какой получила подарок. Но теперь я знала какой и надеялась, что это даст мне необходимую силу, чтобы выполнить сегодняшнюю мою затею. Потому что сегодня был день действий, а не безделья. Это будет самая последняя попытка, изменить что-то в моей судьбе.
Остальные подгоняли меня, наконец что-то предпринять или же уехать. Теперь прошла уже неделя, что нам ещё тут делать? Тесса мертва, и никаких следов моего отца. Они давили на меня.
Я хотела им что-нибудь предложить, что заставит их дать мне больше времени. Какую-нибудь улику, след, подозрение. В случае с Колином нам в любом случае требовалось время. Ему приходилось всё дольше отсутствовать, чтобы насытится. Нам нужно будет подождать, чтобы поговорить с ним о папе и если я до того момента уже смогу что-нибудь выяснить, то другие будут в этом участвовать. Они просто должны!
Поэтому я вчера вечером вытащила папину карту с крестами, отмечающими те места, где живут Мары, из чемодана и в последний раз подробно её изучила. Между тем она была помятой, но крест на Италии папа поставил так отчётливо, что мне вовсе не нужно было его искать. Потом я схватила карту побольше с дорогами Калабрии. Может быть крест означал не только область, а конкретное место - деревню или городок, которые не указаны на карте Европы, но зато на нашей карте с дорогами.
Но мой указательный палец снова и снова приземлялся между несколькими деревнями и городами в горах, выше Калопеццати. А значит в негде - при условии, что мой способ правильный. В этом я тоже сомневалась, в конце концов карта Европы была скорее маленькой и неточной. Но надежда что-то выяснить и доказать другим, что я пробую всё возможное, заставила меня по крайней мере поехать к этому пункту.
Пауль и Джианна вчера уже угрожали собраться и поехать домой. Я не хотела уезжать, ещё нет. Это было моё первое настоящее лето, они не должны отбирать его у меня, независимо от того, как плачевно оно проходило до сих пор. Да, меня тоже обременяла безысходность ситуации, если я об этом размышляла. Эта страна была намного больше и обширнее, чем я предполагала. Мой отец мог быть везде и в тоже время нигде. Но всё могло ещё хорошо закончиться. Во всяком случае мое решение принято.
Я хотела поехать одна, во время сиесты, когда другие будут спать. Они ничего не знали о моих размышлениях. Колина я тоже не смогла посвятить, он уже в течение нескольких дней бродил по Силе, но я боялась, что он, скорее всего, попытался бы запретить мне отправится туда. Паулю, однако, пошло бы на пользу стать активным. Но он поехал бы только с Джианной (Джианна не позволяла ему больше делать ни шага без неё, она прицепилась к нему, словно банный лист), а человека, который избегает моё присутствие, я не хотела иметь в машине. Это вселяло в меня неуверенность. Здесь в доме или на пляже я, более-менее, могла принять навязчивое поведение Джианны, то, как она отделялась, потому что существовало достаточно альтернатив, куда можно было отступить, но даже просторная Вольво слишком маленькая, чтобы игнорировать это. Мы бы дышали тем же воздухом, находились бы в нескольких сантиметрах друг от друга. Если Джианна будет рядом, это заставит меня нервничать, а мысль о том, что я собиралась сделать, и так уже достаточно разволновала меня.
Поэтому я решила пока делать вид, что сегодня совершенно нормальный день отпуска, приготовила завтрак, как и остальные - я сама ограничилась кафе и фруктами - и пошла вниз к морю, чтобы отвлечься. Мне удавалась сделать это, если только я с открытыми глазами переносила себя назад в сон или далеко уплывала, и когда наконец отправилась в путь, мой живот свело от беспокойства. Вольво после поездки в магазин был припаркован ещё на улице, так что я никого не разбужу. Мне предстояла моя первая поездка в одиночку в этой стране. У меня была только одна карта, никакой навигационной системы; Пауль запер её в маленьком сейфе в своей спальне и насторожился бы, если бы я спросила код. Всё-таки мне удалось через мобильный войти в интернет и посмотреть гугл мапс. Греховно-дорогое предприятие, но дело не должно провалиться из-за денег.