Поцелуй шипов
Шрифт:
Колин тоже ничего не сказал; оставил свою правую руку лежать на блестящей шерсти Луиса. Жеребец, когда узнал меня, тихо фыркнул. Я легонько прикоснулась лбом к плечу Колина, только лбом, а не полным весом. Среди скорее коренастых итальянцев с юга - Пауль и Тильманн тоже не особо высокие - я совершенно забыла, какой высокий он.
Он подождал несколько секунд, прежде чем поднял левую руку, обняв ей, как будто случайно, мои плечи, он погладил меня большим пальцем по щеке. Одна единственная, короткая ласка, ничего больше, но её было достаточно, чтобы подхлестнуть мою беспомощность. Мы уже переспали друг с другом - почему я вела себя
– Ты рассыплешься в пыль, если посмотришь на меня, Лесси?
– Колин едва повысил голос, но его тон и мягкий акцент заставили вскипеть мою кровь. Покалывание в животе сдвинулось на этаж ниже.
На самом деле, взглянуть ему в лицо, меня удерживала необъяснимая робость. Может я боялась увидеть что-то, что заставит затихнуть покалывание или что оно выйдет из-под контроля, и тогда я забуду себя и таким образом Тессу тоже? Нет, это на меня не похоже. Или всё-таки похоже?
Вопреки моей парализующей застенчивости, я медленно подняла взгляд. Колин должно быть, по дороги сюда, делал остановки, чтобы поохотится, потому что он не выглядел голодным. Его светлая кожа казалось светится, а чёрные глаза искрятся, но хотя кто-то, вроде Колина, не нуждается во сне, он казался мне уставшим.
– Может я и рассыплюсь в пыль, если посмотрю на тебя, - прошептала я двусмысленно. Я улыбнулась ему, а он улыбнулся в ответ. Болезненная улыбка, но очень любящая. Я всё ещё не могла говорить. Колин спокойно меня разглядывал. Потом он взял одну прядь волос, которая вились над моей грудью между пальцев и мягко потянул.
– У тебя уже всегда были такие длинные волосы?
– Нет, - ответила я хрипло от напряжения.
– Это море, - процитировала я его иронично, и его улыбка стала шире, превратившись в усмешку. Внезапно я больше не могла справиться с ситуацией и потеряла контроль над тем, что говорю и думаю.
– О Боже, Колин, я ничего не знаю о тебе, ничего, я имею в виду, я не знаю, какой у тебя рост и сколько ты весишь, я даже не знаю твой знак зодиака, совсем ничего! Я не знаю твой день рождения ...
– Я закрыла рот рукой, чтобы прекратить эту жалкую болтовню, но детские вопросы возникли в голове без предупреждения и казались более неотложными, чем всё остальное.
– О, это действительно очень важные пункты, - ответил Колин со своей обычной насмешкой и отпустил мои волосы. Он встал в позу, для этого даже отпустил Луиса, представ передо мной как модель в конце подиума. Он посмеивался надо мной - старая и уже полюбившаяся игра.
– Метр девяносто два, боевой вес 86 килограммов, стрелец, цвет глаз и волос меняющийся, любимая еда - вишнёвый пирог твоей мамы, любимый цвет – чёрный. Нет подожди, подожди. Конечно же это цвет твоих глаз, для которых ещё пока нет названия, но ...
– Ты забыл его, - прервала я его с упрёком.
– Для него нет названия, Эли. Поверь мне.
Мне нужно с этим справиться. Да побыстрее. С горящими щеками я указала на сарай, который Пауль поделил пополам - одна сторона была предназначалась для Луиса, другая, на небольшом возвышение, образовывала временный лагерь Колина.
– Тебе это подойдёт? Я имею в виду мы ... мы ...
– У нас в доме имелось ещё две кровати, одна из них даже в салоне, напротив моей комнаты, но Колин не любит закрытые пространства, и я поняла из слов Пауля, что тот хочет спать в среде свободной от Маров, учитывая свои интересы и в интересы Джианны. Колин, во времена, когда ещё был конюхом, всегда спал на сене и соломе; ему это знакомо. Тем не менее я чувствовала себе жалкой, потому что не пускала его в дом. По крайней мере не сейчас, посреди ночи.
– Вы мне не доверяете, - закончил равнодушно Колин мои мысли.
– Я всё равно не сплю, и не буду проводить здесь много времени. Мне не важно, где лежать. Между прочим, Эли ...
– Он поднял руку, чтобы указать на улицу. Поднявшийся от него великолепный запах, ещё усилил покалывание. Мои чувства нашли подходящее место для своих эскапад, и я боялась потерять равновесие, поэтому быстро схватилась за пояс Колина, чтобы не упасть.
– Дом возле моря? Вы остановились в доме возле моря?
– Да, я, э, мы ...
– Заикалась я, потом замолчала. Правильно ли я истолковала выражение его лица? Его это забавляло?
– Что?
– набросилась я.
– Я знаю, это не то, что нужно, но я неправильно поняла Джианну, а Джианна неправильно поняла меня и мы ... ах вот дерьмо.
– Не переживай, Эли. Собственно, это совсем не плохо. Если она придёт, то из-за моря ей понадобится больше времени, а это, в свою очередь, даст больше времени вам. Но оно её не удержит.
– Он принял это логистическое недоразумение так спокойно? Тогда я напрасно волновалась.
– Это странно, не так ли?
– продолжил он небрежно.
– Люди здесь боятся своего самого важного богатства - моря. Все старые городишки расположены возле гор. Почти никто раньше не решался строиться возле берега.
– Поэтому она боится воды?
– Я не знаю. Возможно. Может быть это ещё пережиток с того времени, когда она была человеком и который метаморфоза не уничтожила полностью. Сарацины чаще всего прибывали с моря и совершали такие жестокие набеги, что иногда кровь текла ручьями через городские ворота.
– По сравнению с ними, Мар в саду, действительно безобидное событие, - прокомментировала я сухо небольшой исторический урок Колина, прежде чем он заставит меня зевать. И всё же, я люблю слушать, когда он рассказывает что-то подобное.
– Могу я сегодня ночью остаться с тобой?
– Я ненавижу спрашивать об этом. Джианна никогда не спрашивает что-то подобное у Пауля. Это само собой разумеющимся, что оба делят одну кровать на двоих, даже если она была бы совсем узкой. Колин и я должны обсуждать этот вопрос каждую ночь заново.
– Это слишком опасно, не так ли?
– ответила я сама на свой вопрос, когда он не отреагировал. Он смотрел на меня, как сфинкс, абсолютно непостижимо, что, говоря мягко, привело меня в ярость.
– Ясно, понимаю, это опасно. Хотя у нас и есть идея, как нам - ну ты знаешь.
– О Боже. Это как в Гарри Поттере. Я даже не осмеливаюсь произнести её имя.
– Но мы ещё не готовы. Тильманн сказал, ему ещё нужно что-то сделать ... ну, а что именно, я не знаю, - закончила я раздражённо.
Колин попытался скрыть свою ухмылку, но ему не удалось, и, к моему стыду, я поняла, что тоже ухмыляюсь, хотя для улыбки нет разумной причины. Это улыбка от отчаяния.