Поцелуй Скорпиона

Михалева Анна Валентиновна

*

Во дворе Лериного дома было темно и тихо. Старушки давно покинули место своего постоянного дневного обитания, то есть скамейки, затащили шумливых внуков домой и уже не только успели уложить их, но и сами давно почивали на лаврах славно прожитого дня. Стрелки на швейцарских часах Егора, подаренных ему тестем, подползли к полуночи. Он заглушил мотор и повернулся к притихшей Лере. Та не проронила ни звука за все время пути.

— О чем ты думаешь? — осторожно спросил он.

Она подняла голову и посмотрела на него. Ее глаза блеснули

в свете фонаря.

— Очень глупый вопрос. Разве нужно все время о чем-то думать?

— Не уверен, — пожал он плечами, — но когда человек сидит и молчит…

— Может, он просто не хочет разговаривать… Ты знаешь, — грустно улыбнулась она, — наверное, это нелепо, но, когда мы танцевали, я вдруг почувствовала…

Лера прижала ладонь ко лбу и нахмурилась, подбирая нужные слова. Каменев замер, боясь неосторожным вздохом разрушить атмосферу неожиданной откровенности, которой наполнился салон машины.

— Я почувствовала… будто бы мы одинаковые… нет, не так, будто мы — одно. Понимаешь, одно целое. Это так странно. Но я никогда не ощущала такого, никогда! Я чувствовала, как бьется твое сердце. Я могла угадать твое следующее движение. Ведь мы ни разу не наступили друг другу на ноги, — она нервно засмеялась.

— Н-да… это странно, действительно, — он тоже усмехнулся, — а ведь мы выделывали такие па!

— Наверное, нам многое удастся, пока мы вместе, — продолжила она весело.

— Может быть… — Он взял ее за руку. — Я знаю одно, что сейчас у нас точно получится.

С этими словами он наклонился и легонько прикоснулся к ее губам своими. Он ожидал, что Лера вывернется, съездит ему по физиономии или, на худой конец, обзовет подонком, поэтому зажмурился. Сердце его бешено колотилось, то ли от страха, то ли от возбуждения, а шею нервно свело. Но вопреки всем опасениям, он почувствовал, как ее мягкие губы задрожали, прижавшись к его губам. Он почувствовал тепло и нежность. Свою силу и ее слабость. Мир закружился вокруг них. Он обнял ее, бережно, словно призрачный мираж, готовый рассеяться от прикосновения. Ее пальчики скользнули по его волосам, запутались в них. В эти краткие мгновения Егор ощутил щемящую близость. Он готов был раствориться в ее поцелуе. Он готов был отдать ей всю свою душу, всего себя.

Но неожиданно все кончилось. Она резко отстранилась и прошептала:

— Боже, я сошла с ума!

— Мы оба сумасшедшие, — Егор попытался обнять ее снова, но она уперлась руками ему в грудь.

Глаза ее метали злые искры.

— Этого больше никогда не будет! — сказала она уже громко и спокойно. — Слышишь?!

Каменев сконфуженно выпрямился и, отвернувшись от нее, ухватился за руль обеими руками. Пальцы его побелели.

— Мне так хотелось бы поверить тебе, но ты все равно останешься одним из них…

— Кем на этот раз? — устало поинтересовался он.

— Мужчиной.

— Если бы я был женщиной, ты бы не стала со мной целоваться, — резонно заметил Егор таким же тусклым голосом.

— Что верно, то верно. Но чтобы я еще раз поверила мужчине, который напяливает на себя маску романтической влюбленности, — с неожиданным гневом выпалила она, — да ни в жизнь!

—

Еще раз? Значит, мистер счастливчик все-таки был? — ехидно спросил Егор.

Она кивнула. В свете фонаря лицо ее выглядело злым и каким-то мгновенно осунувшимся. Она сидела, сжавшись в комочек, обхватив колени руками, словно пыталась подавить в себе невыносимую боль. Каменев растерялся. Он не знал, что предпринять. Нужно ли ее приласкать и успокоить или лучше не трогать и переждать, пока она сама придет в себя.

— Я не дам себя в обиду! — проговорила Лера тихо, но очень внятно и убедительно.

— Кто бы сомневался! — пожал плечами Егор.

— Вот и замечательно! — девушка решительно открыла дверь и быстро покинула салон машины.

А Каменев помахал ей рукой, едва сдерживаясь, чтобы не выругаться вслух!

*

Егор прошел мимо охранника автостоянки, устало махнул ему рукой, скорее по привычке, чем из дружеского расположения, и побрел, едва переставляя ноги. «Ни хрена не знают эти киношники! — думал он. — По всем законам жанра, девушка после долгого и чувственного поцелуя просто обязана растопить свое сердце и выплеснуть его на блюдечко с голубой каемочкой! Какое скотство, обманывать людей столь постыдным образом. Ведь за таким поцелуем обычно следует титр «конец», предполагающий долгую совместную жизнь целующихся. Бессовестный обман!»

То, что он чуть не ввязался в какую-то авантюру, где речь шла о гонораре в двадцать пять тысяч долларов, то, что квартира его более походила на воронку от разорвавшегося снаряда, чем на человеческое жилище, — его сейчас не занимало. Его волновало другое: почему Лера оттолкнула его, почему ушла злая и обиженная. Ведь он ничего плохого ей не сделал. Да за кого она его принимает, в конце концов! Он уже сбился со счета, сколько она успела преподнести ему неприятных сюрпризов за последние дни. Каждая их встреча неизменно оканчивалась его полным поражением. И это ему надоело! Надоело до чертиков!

Егор вошел в темную арку, ведущую в его двор. Путь ему преградил субъект внушительных размеров, в котором он без труда узнал Ольгиного приятеля.

— Ну что, поговорим? — сипло предложил субъект и плюнул Каменеву на ботинок.

Тот поднял на него глаза, пытаясь оценить перспективу намечавшегося диалога. «Сломанная челюсть гарантирована, — предположил про себя Егор, осматривая внушительные бицепсы оппонента, — это в том случае, если я буду придерживаться вежливой формы общения».

— Как вас зовут? — осведомился он.

— Боря, — усмехнулся верзила и, сверкнув зажигалкой, с наслаждением затянулся сигаретой, повисшей в углу прямоугольного рта.

— Борис, — проникновенно начал Егор, — я не понимаю, чего ты хочешь добиться подобным выяснением отношений.

Борис выдохнул ему в лицо едкий дым и прогнусавил:

— Кажется, ты недоволен нашим визитом?

Когда он договорил и снова затянулся, из темноты арки как по команде возникли еще трое, похожих друг на друга, как однояйцевые близнецы: плечистые, мордатые и коротко стриженные. Черты их лиц в темноте рассмотреть не удалось.