Поцелуй Скорпиона
Шрифт:
— О господи! — взвыл Костя. — Тут стреляй — не стреляй. Скорпион не блефует, он кусает, и насмерть. Поэтому лучше заткнись, а то твоя собственная хана наступит чуть раньше, чем наша общая. Просто посиди смирно, ладно? Дай нам пообщаться. — Он повернулся к Лере и обворожительно ей улыбнулся. — Ну, здравствуй, недотепа!
Ответа не последовало. Егор вцепился взглядом в девушку, изучая каждую черточку ее лица. Сердце его защемило от безумной ревности. Щеки ее стали еще бледнее, глаза еще прозрачнее, на шее вздулась голубая жилка. Она боролась, то ли с любовью, то ли с ненавистью к этому наглому красавцу.
— Честно говоря, — продолжал он, — я всегда ждал твоего появления. Наверное, чувствовал, что ты не простишь, что ты непременно попытаешься отомстить. Первое время, когда я вернулся из Парижа в Москву, я все ходил по улицам и оглядывался. Я даже пытался выяснить, где ты и что с тобой стало, но ты сменила квартиру, сменила друзей, сменила работу… В общем, ты потерялась, недотепа! Я тебя не нашел.
— Я сменила себя, только и всего, — тихо проговорила она. — Больше ничего. Сменила прямо там, в Шереметьеве. Когда вышла на улицу и поняла, что если останусь прежней, со всей болью в душе, которую ты мне оставил, то просто не выживу…
— Да брось ты, девочка! — отмахнулся он. — Ничего ты в себе не меняла. Ты осталась со мной. Поэтому и таскалась по пятам, как собака по лисьим следам. Пока не настигла. Вот и все. И нечего тут говорить о перерождении. Романтическая болтовня! Хотела свести счеты и свела.
— Ты научился проигрывать, — искренне восхитилась она. — Это достойно уважения.
— Я знаю, чего ты стоишь на самом деле. Это им всем ты можешь доказывать, какая ты совершенная, — широким жестом он обвел очумевшую аудиторию. — Пусть они думают! А я знаю! Знаю, потому что, как бы ты тут ни выпендривалась, это я обвел тебя вокруг пальца и ушел победителем. А ты — просто баба, которую мужик может заставить плясать под свою дуду. Пусть не сейчас, когда-нибудь все равно это случится!
Он смотрел на нее прищуренными глазами и усмехался. Егор замер, ожидая, что сейчас уж точно начнется пальба. Неожиданно щеки девушки порозовели, и она очень по-детски улыбнулась, обнаружив трогательные ямочки на щеках.
— Ты прав, — голос ее приобрел другое звучание. Он остался по-прежнему тверд и убедителен, но из него исчезли металлические нотки. — Я простая баба и, представь себе, мне нравится плясать под, как ты говоришь… дуду. Противно, знаешь ли, быть все время совершенством. Только ты не смог мне этого доказать. Ты — победитель, мне — слабой женщине! А знаешь почему? Потому что ты сам слабый. А плясать хочется рядом с сильным мужчиной. Тебя же хочется просто прижать к ногтю.
— Дура! — в сердцах выкрикнул Игнатов и подскочил словно ужаленный.
Все остальные тоже вздрогнули, кто сидел, повскакивал. Все, кроме Гриши, он предпочел прижаться спиной к стене и слиться с обоями.
— Разговор окончен! — отчеканила Лера и махнула рукой.
Дверь номера распахнулась и из нее в комнату повалили, словно из рога изобилия, многочисленные бойцы ОМОНа в черных шерстяных масках, натянутых на лица. Началась паника. Семина с Климовым схватили первыми. Кто-то из милиционеров споткнулся о сидящего Гришу, упал, о него споткнулся другой, образовалась свалка. Пользуясь этим, Игнатов и его бандиты ретировались к противоположной
— Сопротивление абсолютно бессмысленно! — властно проговорил один из милиционеров. — Сдать оружие и все на пол!
— На хрена! — нагло отозвался Колян, который-таки вытащил из-за спины обрез и теперь радостно целился в противника.
— Молчать, мразь! — крикнул все тот же омоновец в маске. — На пол, сказано!
— А пошли вы, суки недобитые! — прорычал Колян и нажал на курок.
— Вот кретин! — успел крикнуть Константин.
Пространство между людьми разорвалось от выстрелов. Каменев замер, не в силах пошевелиться. Мимо него просвистела пуля, рассадив большое окно. Брызги стеклянных осколков полетели вниз, на тротуар.
— Егор! — услыхал он. В этот момент чья-то рука схватила его за полу пиджака и потащила за спины омоновцев к выходу из номера.
*
Он и не понял, как очутился в коридоре. У дверей в номер толпились стражи порядка разных подразделений. Были и люди без масок, в штатском, в милицейской форме. Все возбужденные до крайности. Коридор наводнился жаркими спорами, кто-то выкрикивал приказы.
— Лера! — выдохнул Егор на бегу, крепко вцепившись в ее руку. Они протискивались сквозь толпу оперативников.
— Потом! — Она сверкнула ему лучистой зеленью глаз, и через мгновение он снова видел лишь копну ее золотистых волос.
Бежать стало легче, толпа осталась позади. Странно, но никто их не остановил. Скорее всего все были заняты перестрелкой в номере. Беспрепятственно они прыгнули в раскрывшиеся двери лифта и понеслись вниз. У Егора еще никогда так не захватывало дух. Это было почище американских горок. По крайней мере, Каменев определил свои ощущения так. В теплой тишине лифтовой кабины Лера прильнула к нему и уткнулась лицом в плечо.
— Обними меня! — прошептала она и неожиданно всхлипнула. — Пожалуйста, обними меня.
Трясущимися от волнения руками он обнял ее за плечи и с силой прижал к себе. Все еще не веря, что она живая и теплая. Он прильнул похолодевшими губами к ее макушке.
— Обними меня! — шептала она, сотрясаясь всем телом.
Егор почувствовал, как по шее за воротник скатилась ее горячая слеза.
— Неужели мы живы? — недоуменно спросил он.
Она ничего не ответила.
*
Дверь лифта бесшумно растворилась. Лера отстранилась от Егора и выглянула в вестибюль.
— Идем к запасному выходу! — быстро проговорила она и вытащила его за руку из кабины. Затем сразу же повернула к двери, ведущей на лестницу. Краем глаза Каменев успел заметить, что в вестибюле довольно людно. Народ там был в основном военный. Видимо, операция, проходившая в номере 412, имела настолько важное значение, что в гостиницу «Украина» перекочевали чуть ли не все сотрудники с Петровки, 38. Очутившись на лестнице, удивительно пустынной, Егор перевел дух и, остановившись, дернул Леру за руку.