Поцелуй страсти

Киддер Джейн

— Решения? — удивленно глянула на него Виктория. — Вот, оказывается, почему вы меня сюда пригласили? Хотите, чтобы я приняла решение?

Майлз, который уже запустил зубы в куриную ножку, едва не поперхнулся и поспешно положил ножку на тарелку.

— Как же иначе? Должны же мы вместе придумать, как отразить нападки вашего друга Хэррисона Гилфорда.

— Он мне не друг! — бросила Виктория. — Был им когда-то, но с этим покончено.

Майлз заметил в ее глазах затаенную боль и решил быть со своей собеседницей поласковей.

— Тори, —

пробормотал он, осторожно коснувшись пальцами ее блестящих темных волос, — поверьте, я сожалею о случившемся ничуть не меньше, чем вы. Даже отец, который всегда меня понимал, считает, что мое поведение было по меньшей мере безрассудным. В свое оправдание могу лишь сказать, что потерял голову. Это не самое удачное и мудрое объяснение того, что случилось на конюшне, но другого у меня нет.

Виктория опустила глаза, упорно созерцая стоявшую перед ней тарелку со снедью. Встретиться взглядом с Майлзом она не решалась.

— Не один вы, Майлз, виноваты в случившемся. Я просто не имею права вас обвинять, поскольку провинилась ничуть не меньше вашего.

— Итак, — прошептал молодой человек, — как же нам теперь быть?

Виктория подняла на него взгляд затравленного зверька.

— Я не знаю, Майлз. Честно, не знаю.

Майлзу пришел на ум совет отца «смотреть в корень» проблемы.

— На самом деле выход есть, — нежно проговорил он, накрыв ладонь Виктории своей. — Нам нужно пожениться.

Виктория шумно вздохнула и покачала головой.

— Этому не бывать!

Категорический отказ неприятно удивил и озадачил Майлза, но он не подал виду, что слова Виктории его разочаровали, и небрежно пожал плечами.

— Ладно, забудем об этом. Давайте лучше поедим.

Майлз схватил с тарелки куриную ножку и впился в нее зубами, стараясь при этом не встречаться с девушкой взглядом.

— Вы… вы ведь не хотите на мне жениться, Майлз, — пробормотала между тем Виктория. — Возможно, вас привлекают мои земли, мой титул, мои лошади, наконец, но никак не я сама.

— Откуда вы знаете, что меня привлекает? — прорычал Майлз, чье разочарование постепенно переросло в гнев. — К чему мне ваши угодья, когда в Колорадо у нашей семьи столько земель, что мы не в состоянии их освоить? Титул же у меня есть, и вы об этом отлично знаете, просто он мне ни к чему. Что же до ваших лошадей, скажу: единственный жеребец, который меня интересует, — это Кингз Рэнсом, но даже ради него я не стал бы связывать себя узами брака с нелюбимой женщиной. Короче говоря, если бы я не хотел жениться на вас, миледи, то и просить бы об этом не стал. Уж это, по-моему, ясно, как день, и вы, как разумный человек, не можете не согласиться с моими доводами.

В глазах у Виктории появились слезы.

— Хорошо. Я снимаю это обвинение. И все же то, что вы готовы на мне жениться из сочувствия или для того, чтобы сохранить мое доброе имя, тоже не слишком меня вдохновляет. Я знаю, что обе семьи — и моя, и ваша — требуют, чтобы

вы, как выражается моя мачеха, поступили со мной «честно», но мне это не нужно. Нельзя идти замуж за человека, который женится на тебе из одной только жалости или ложно понимаемого чувства долга!

— Кто это вам сказал, что я вас жалею? — грозно осведомился Майлз, отшвыривая обглоданную куриную ножку в сторону. — Мне хочется одного — чтобы вы сбросили маску старой девы, с которой свыклись, словно с собственной кожей, и стали наконец собой — очаровательной, умной и такой красивой, что у меня дух захватывает. Сказать по правде, я проникся к вам нежными чувствами с той самой минуты, как мы впервые встретились на конюшне!

Услышав это признание, Виктория не знала, смеяться ей или плакать — до того ее поразили эти страстные слова. С минуту помолчав, она сказала:

— Похоже, конюшня всегда действовала на нас особым образом, не правда ли?

Майлз поднял стакан с вином и осушил его единым духом.

— Это так. Наверное, нам следует впредь держаться подальше от конюшен и стойл.

С этими словами он вдруг привлек девушку к себе и так крепко поцеловал, что у нее закружилась голова. Отстранившись, он хрипло прошептал:

— Послушай, Тори, выходи за меня! Клянусь, ты не пожалеешь!

— Я не могу, — едва слышно шепнула Виктория, пытаясь высвободиться из его объятий.

Молодой человек с силой сжал ее плечи.

— Но почему?

— Ну… прежде всего потому, что мы не любим друг друга, — пробормотала она, хотя знала, что это утверждение — по крайней мере с ее стороны — чистейшей воды ложь.

— Со временем все образуется. Любовь придет, вот увидишь…

— Откуда ты знаешь?

— Откуда? — глухим от желания голосом переспросил Майлз, пожирая ее взглядом. — Да потому что рядом с тобой я теряю голову!

В это время Виктории удалось наконец освободиться из плена и отодвинуться к краю пледа. Оказавшись на приличном расстоянии от Майлза, она вздохнула свободнее.

— Я не могу выйти за тебя, Майлз. Спасибо за предложение — это честь для меня, но стать твоей женой я не могу.

У Майлза упало сердце. Теперь, когда предложение было наконец сделано, он ощутил, как важно было ему услышать от нее «да». Покачав головой, он сказал:

— Я не приму твоего отказа, Виктория, до тех пор, пока ты не скажешь мне четко и ясно, почему не можешь выйти за меня замуж.

— Потому что… — проговорила она, запинаясь, — потому что… из меня хорошей жены не получится.

Несчастное, потерянное выражение на лице Майлза сменилось глубочайшей задумчивостью.

— Почему ты так о себе говоришь?

Виктория покраснела до корней волос, поскольку продолжать разговор ей не хотелось. Она была бы счастлива, если бы Майлз просто принял ее ответ и вопросов больше не задавал. Тем не менее отвечать следовало. Промолчи она сейчас — вопросы посыплются как из рога изобилия.