Поцелуй страсти
Шрифт:
— По-моему, это все, что может дать мужчине женщина при подобных обстоятельствах, — заявила Виктория, которую этот разговор крайне смущал. При всем том ей не хотелось, чтобы последнее слово осталось за Майлзом.
— Да ничего подобного! — вскричал Майлз. — Это все, что ваши подруги хотят дать своим мужьям, а они, мужья то есть, покорно с этим соглашаются. Ну и бог с ними! Значит, они того стоят. А мне этого мало! Я жадный!
— Думаю, — нервно сглотнув, сказала Виктория, — вы не отдаете себе отчета в том, что между мужчинами и женщинами
— Согласен, мужчины и женщины по-разному смотрят на множество вещей, но я уверен, что женщина может испытывать не менее острое желание, чем мужчина. Конечно, если она даст себе волю.
— Откуда вы все это знаете?
Майлз не собирался рассказывать, как именно он пришел к подобному выводу, а потому отделался короткой репликой:
— Для этого мне было достаточно поцеловать вас.
Виктория отвела взгляд.
— Неправда!
— Правда! Вам остается только признать, что такое возможно, и у нас с вами все получится. Вы красавица, Виктория, вы полны огня и страсти. Просто вы слишком часто слышали от ваших подруг, что настоящей леди не пристало испытывать желание — вот и поддались на эту уловку.
Виктория в замешательстве прижала ладони к горящим щекам.
— Наш разговор выходит за рамки приличия.
— Послушаешь вас, — вскипел Майлз, — так волей-неволей придешь к выводу, что всякий разговор об отношениях мужчины и женщины неприличен!
Эти слова прозвучали так вызывающе, что Виктория снова посмотрела в глаза Майлзу.
— Не слишком ли часто вы в разговоре касаетесь этого щекотливого предмета?
— А вы, миледи, вообще его не касаетесь! Тем не менее, я не сомневаюсь, что вы, сделав над собой известное усилие, сможете избавиться от нелепых предрассудков.
— У меня нет предрассудков!
— Докажите! — воскликнул Майлз. — Поцелуйте меня.
— Хорошо!
Виктория обняла Майлза за шею, притянула к себе и поцеловала в губы. Майлз заключил ее в объятия и ответил страстным, горячим поцелуем. Уста их слились, сердца застучали гулко и часто.
Первым прервал поцелуй Майлз. Иронический блеск, Появившийся в глазах, когда Виктория объявила, что сама поцелует его, бесследно исчез. Правда, теперь молодой человек помрачнел.
— Тебе и вправду захотелось со мной поцеловаться или твой поцелуй всего лишь ответ на брошенный вызов?
Виктория серьезно посмотрела на Майлза. Она все еще хранила на губах вкус его поцелуя и совсем не рада была тому, что они остановились. Поэтому она сказала чистую правду:
— Мне захотелось тебя поцеловать.
— Ого! Наша взяла! — вскричал Майлз, снова заключая девушку в объятия. — Коли так, почему бы нам не поцеловаться снова?
Он притянул девушку к себе, и опять их губы слились.
Второй поцелуй длился гораздо дольше — и потому, когда Майлз наконец отстранился, она вынуждена была опереться на его плечо, чтобы не выпасть из экипажа.
— Кажется, ты любишь целоваться больше всего на свете, — едва
— Да, люблю, — улыбнулся Майлз и подумал: «Я еще кое-что люблю делать, леди. Жду не дождусь, когда покажу вам, что именно!»
— Знаешь, — сказал он вслух, — давай поедем и скажем нашим родителям, что у нас все слажено, а потом попросим Седрика принести из погреба бутылочку лучшего бабушкиного шампанского и отпразднуем помолвку!
Подхватив поводья, он прищелкнул языком, и экипаж бодро покатил по дороге. Несколько минут Майлз правил молча, но потом, заметив на лице Виктории странное выражение, произнес:
— Похоже, ты хочешь кое-что у меня спросить, — сказал он. — Итак, что же у тебя на уме теперь?
— Да так… всякая ерунда, — вздохнула Виктория, будто очнувшись ото сна, — право же, это не стоит внимания.
— Не надо ничего таить, — вздохнул Майлз. — Лучше ответь, что все-таки тебя гложет?
— Я просто размышляла, — нерешительно начала Виктория, снимая с юбки зеленый стебелек. — Хотела бы я знать… хорошо у меня получилось?..
Майлз прикусил губу, чтобы не рассмеяться в голос.
— Что, леди Виктория, хотите выяснить, хорошо ли вы целуетесь?
Девушка вспыхнула, как маков цвет.
— Да.
— Что ж, для новичка вы справились с задачей вполне удовлетворительно.
Лицо Виктории озарилось улыбкой.
— Правда?
— Правда.
Майлз натянул поводья и остановил экипаж у парадного входа в Пемброк-хаус. Затем, украдкой глянув на свои облегающие панталоны, он едва слышно пробормотал:
— Это очень хорошо, миледи, что вы новичок. В противном случае я вряд ли сумел бы, слезая с облучка, сохранить пристойный вид.
20
— Мастер Джеймс, сэр, — я просто обязан просить вас переговорить с детьми относительно их поведения. — Голос дворецкого дрожал от негодования. — Как мне представляется, сэр, виконтесса не станет затрагивать в разговоре с вами эту тему, так что, как ни крути, сделать это придется мне.
Джеймс Уэлсли опустил газету и недовольно глянул на смущенного дворецкого.
— Ну, что случилось на этот раз, Седрик?
Старик поджал губы.
— После вчерашнего происшествия, когда молодой мастер Эрик выкопал кусты чайной розы…
— Прежде всего, Седрик, не надо преувеличивать. Речь всего-то идет об одном кусте, — заявил Джеймс. — Да и потом — Эрик, кажется, объяснил вам, что ему просто-напросто нужно было ознакомиться с корневой системой растения. Он просто очарован бабушкиными розами, поскольку в Америке никогда ничего подобного не видел. Ясное дело, мальчик пытается выяснить, как создается столь поразительная красота и что при этом важно — корневая ли система растения, почва или особые удобрения.
— Это мы понимаем, сэр. Просто я никак не мог поверить, что мальчик решился выкопать такой ценный куст, даже не испросив прежде на то позволения.