Поцелуй страсти

Киддер Джейн

— Честное слово, я бы его за это не осудила.

— Можешь мне поверить, ничего подобного не произошло. По крайней мере, можно с уверенностью утверждать, что пока не произошло. Кстати, Майлз уже давно ждет тебя внизу. И все его громадное семейство в полном составе вместе с ним. Честно говоря, если ты сейчас же не спустишься к нему, он будет иметь полное право отказаться от свадьбы и уехать.

Виктория покорно кивнула, вздохнула и направилась к двери. Хозяйка Пемброк-хауса прошла вперед, чтобы известить всех присутствующих о том, что церемония начинается, и самой занять подобающее ей почетное место.

Девушки

остановились у лестницы. Виктория стояла позади сестер, и ей не было видно, что творилось внизу. Наконец прозвучали торжественные аккорды свадебного марша. По лестнице поднялись Эрик и Джефри Уэлсли, которые должны были сопроводить Джорджию и Каролину в зал. Мальчики были одеты в безупречные черные фраки, накрахмаленные рубашки со стоячими воротничками и галстуки бабочкой. Сейчас, когда их волосы были прилизаны волосок к волоску, а лица отмыты от грязи, Виктория подумала, что со временем они вырастут в настоящих красавцев.

С самым серьезным видом мальчики подошли к близняшкам, предложили им руку и заняли свои места рядом с ними. Сестры в последний раз чмокнули невесту в щеки и по украшенной цветами лестнице пошли вниз, ведомые своим юным, но чрезвычайно серьезным эскортом.

Виктория подождала, пока Джорджия спустилась на три ступеньки, и, дернув за рукав дядю Гарольда, шепнула:

— Ну, дядя Гарольд, кажется, сейчас наша очередь.

Гарольд, который в отличие от своего старшего брата был известен как человек тихий и добронравный, очнулся от вечной полудремы, вспомнил, что от него требуется, торжественно кивнул и предложил племяннице руку.

— Эх, жаль, что сегодня с нами нет Джона, — тихо произнес он. — Уж я-то знаю — брат был бы доволен.

Виктория нервно улыбнулась и под торжественные звуки органа стала спускаться по ступенькам, делая первые шаги по пути превращения из Виктории Пемброк в миссис Майлз Уэлсли.

22

Когда Виктория спустилась к подножию лестницы, ее глазам предстала толпа гостей. Большой зал был заполнен знакомыми и незнакомыми лицами — старыми, юными, мужскими, женскими, и все они улыбались ей и смотрели только на нее.

Сама же Виктория видела только одно лицо — лицо своего жениха.

Майлз — высокий, красивый и очень торжественный — стоял в дальнем конце просторного зала, около камина. Все время, пока Виктория, вцепившись в рукав дядиного фрака, нетвердым шагом двигалась в его сторону, жених пожирал ее глазами.

В его взгляде застыл немой вопрос. Казалось, Майлз — Даже в последние минуты перед венчанием — все еще не был до конца уверен, что она, Виктория Пемброк, на самом деле готова сочетаться с ним узами брака. Виктория на миг встретилась с этим пристальным, испытующим взглядом — уткнулась носиком в благоухающий букетик флердоранжа, выражая тем самым Майлзу благодарность за подарок.

Майлз смущенно моргнул, и вдруг по его губам тенью скользнула радостная улыбка. Виктория убедилась, что он понял и принял этот благодарный жест, а его тактичная, едва заметная, но оттого не менее счастливая улыбка показала, какое значение придавал он этому маленькому знаку внимания.

Бросив быстрый взгляд на обручальное кольцо, все еще казавшееся ей тяжелым и непривычным, Виктория подумала, что Майлз посчитал цветы

куда более значимым и ценным символом своего чувства, нежели это кольцо, своего рода официальное воплощение его намерений. Она улыбнулась про себя, осознав, как ей самой было важно, что Майлз верхом проскакал всю дорогу до Лондона, чтобы привезти ей цветы. Тем самым он показал, что искренне верит в успех затеянного ими предприятия.

К тому времени, когда Виктория с помощью дяди дошла наконец до Майлза, они успели обменяться таким количеством безмолвных вопросов и ответов, что у нее закружилась голова. Все же она нашла в себе силы отлепиться от дяди и последний шаг, отделявший ее от Майлза, сделала вполне самостоятельно. Теперь они были совсем рядом. Странно, но в глазах Майлза не было иронического блеска. Этот искренний, серьезный взгляд безмолвно сулил ей счастье. Сердце Виктории замерло в приятной истоме.

Стоя рядом с Майзлом, она даже сквозь платье ощущала жар его сильного, крепкого тела. Как же он красив, привлекателен, ее великолепный жених, как он мужествен.

Мужествен. Мужчина.

Счастливая улыбка на губах Виктории растаяла бесследно. Приятное чувство, с которым она шла навстречу своему красавцу жениху, растаяло без следа. Торжественные слова, которыми преподобный Смит начал обряд венчания, лишь придали новую силу владевшему страху. Более того, даже люди, собравшиеся вокруг, вдруг стали ей ненавистны — ведь они, не задумываясь о сути происходящего, пришли сюда лишь затем, чтобы освятить своим присутствием это противоестественное соединение мужчины и женщины…

Священник что-то говорил о единении душ, но Виктория знала одно: этот сложный обряд только для того и нужен, чтобы узаконить перед ликом божьим и лицом закона гораздо более приземленный акт, который неизбежно свершится этой ночью в брачных покоях поместья Уэлсли. Теперь ни благоухающие цветы, ни сладкие торты, ни кружевные платья, ни даже исполненные торжественности слова священника не могли избавить девушку от того панического страха, который с каждой минутой нарастал у нее в груди.

Когда Виктория вдумалась в слова брачного обета, ее мысли приняли самое мрачное направление. Что, собственно, от нее требуется? Беспрекословное подчинение! Произнеся простое «да, согласна», она торжественно обещает выполнять любое желание Майлза Уэлсли — чего бы он от нее ни потребовал. Она должна будет исполнять его волю даже в том случае, если он станет указывать ей, с кем она должна дружить. Она будет вынуждена согласиться с мнением мужа, когда речь зайдет о том, какую из ее лошадей надо продать — даже если его мнение будет при этом идти вразрез с ее собственным. Главное же — она должна будет подчиниться его воле, когда ему потребуется удовлетворить свою похоть.

Виктория была настолько занята своими мрачными мыслями, что даже не обратила внимания на странную тишину в зале. Оказалось между тем, что священник обращался в этот момент именно к ней.

— Виктория Энн? — повторил пастор, слегка покашливая.

Виктория вскинула голову.

— Да?

— Вы слышали мой вопрос?

Только сейчас Виктория ощутила обжигающий взгляд Майлза. Донеслись до нее и нервные смешки, пробегавшие по залу.

— Простите, я задумалась, — пробормотала она. — Но я слышала ваш вопрос.