Поцелуй тьмы
Шрифт:
– Ну, в это я тоже не верю.
– Не веришь во что? Что я оплошала? Почему?
– Ты слушаешь, что тебе говорят? Я видел тебя в Спокане. Человек вроде тебя не может просто так замереть, будто столб.
Я начала вешать ему ту же лапшу на уши, что и стражам, – дескать, убийство стригоев еще не делает меня неодолимой, но Кристиан прервал меня.
– Я видел в тот момент твое лицо.
– Ох… Во дворе?
– Да. – Последовала новая пауза. – Не знаю, что произошло, но ты выглядела не как человек, которым владеет жажда мести. И не как человек,
стью поглощена чем-то и… честно? Знаешь, какое у тебя было выражение лица? Испуганное.
– Тем не менее… ты не стал ко мне цепляться.
– Это не мое дело. Так завладеть тобой могло только что-то очень серьезное. Но если уж дойдет до настоящего дела, я чувствую себя в безопасности с тобой, Роза. Знаю, будь там настоящий стригой, ты защитила бы меня. – Он зевнул. – Ладно. Теперь, когда я излил тебе свою душу, давай наконец поспим? Может, ты не нуждаешься во сне, но не всем так везет.
Он уснул. Вскоре я и сама закрыла глаза. У меня был долгий день, а перед ним почти бессонная ночь. Едва я крепко уснула, как увидела сон. И сразу же почувствовала признаки того, что это один из неестественных снов Адриана.
– Ох, нет… – простонала я.
Я стояла в саду, в самом разгаре лета. Воздух тяжелый, влажный. Меня заливают золотистые волны солнечного света. Повсюду вокруг цветы самой разной окраски, воздух густо насыщен запахами сирени и роз. С цветка на цветок перелетают пчелы и бабочки. На мне джинсы и льняная безрукавка. Мой назар, маленький стеклянный глаз, якобы защищающий от зла, свисает с шеи. На запястье четки – браслет из бусин с крестом. Это фамильная ценность Драгомиров, подаренная мне Лиссой. В обычной жизни я редко ношу драгоценности, но всегда появляюсь в них в этих снах.
– Где ты? – позвала я. – Я знаю, ты здесь.
Адриан вышел из-за яблони, густо усыпанной
розовыми и белыми цветами. Он был в джинсах хорошего качества и, можно не сомневаться, от какого-нибудь модного дизайнера. Еще на нем была темно-зеленая хлопчатобумажная тенниска, тоже совсем простая. В солнечном свете каштановые волосы отсвечивали золотом.
– Я говорила, чтобы ты держался подальше от моих снов, – процедила я, уперев руки в боки.
Он лениво улыбнулся мне.
– А как еще с тобой можно поговорить? Ты была не очень-то дружелюбно настроена.
– Может, если бы ты не использовал принуждение на людях, у тебя бы появилось больше друзей.
– Я спас тебя от самой себя. Твоя аура напоминала грозовое облако.
– Ладно, предлагаю, в виде исключения, не разговаривать об аурах и грозящей мне судьбе.
Судя по выражению его глаз, именно это он и хотел обсудить, но решил пойти мне навстречу.
– Хорошо. Можем поговорить о других вещах.
– Но я вообще не хочу разговаривать! Я хочу спать.
– Ты и спишь. – Адриан улыбнулся и подошел к столбу, обвитому вьющимся растением, внимательно разглядывая его цветы, оранжевые и желтые, по форме напоминающие рупор. Он
нежно
– Замечательно. – Я удобно прислонилась к яблоне; похоже, визит сюда затянется. – Теперь, я так понимаю, мне предстоит услышать историю твоей семьи.
– Эй, она была крутая леди.
– Не сомневаюсь. Я могу идти?
Он по-прежнему не отрывал взгляда от цветов.
– Не советую пренебрежительно относиться к родословной мороев. Тебе ничего не известно о твоем отце. Может, мы родственники.
– Означает ли это, что ты готов оставить меня в покое?
Он подошел ко мне и продолжил так, будто не слышал моего вопроса:
– Ха, не стоит волноваться. Думаю, у нас разные предки. Кстати, твой папа вроде бы из Турции?
– Да, так говорит моя… Эй, что это ты уставился на мою грудь?
Он пристально разглядывал меня, но на этот раз сосредоточился не на лице. Я скрестила на груди руки и вперила в него сердитый взгляд.
– Я смотрю на твою блузку. Цвет неподходящий.
Он протянул руку и прикоснулся к бретельке. Материя цвета слоновой кости приобрела тот же сочный оттенок цвета индиго, что и цветы вьющегося растения, – словно чернила, расплываю-
щиеся по бумаге. Он прищурился – точно искусный художник, изучающий свое творение.
– Как ты это делаешь? – воскликнула я.
– Это же мой сон. Ммм… Синий – не твой цвет. Давай попробуем вот это. – Синий мгновенно сменился ярко-алым. – Да, вот оно. Твой цвет красный. Красный, как роза, как свежая, свежая роза.
– О господи, – простонала я. – Не знала, что даже в своих снах ты помешан на моде.
Он никогда не бывал таким мрачным и угнетенным, как Лисса в прошлом году, но дух определенно временами оказывал на него странное воздействие.
Он отступил и широко раскинул руки.
– Я всегда помешан на всем, что связано с тобой, Роза. Сейчас ты услышишь посвященные тебе импровизированные стихи.
Он откинул голову назад и прокричал в небо:
Роза – красный цвет.Нет, не синий, нет.Как колючка остраИ в сражении быстра.Адриан уронил руки и устремил на меня вопросительный взгляд.
– Как может колючка участвовать в сражении? – спросила я.
Он покачал головой.
– Искусство не обязательно должно иметь смысл, маленькая дампирка. Кроме того, предполагается, что я безумен, верно?
– Я видела тебя и в более безумном состоянии.
– Ну, я буду работать над этим.
Он отошел, чтобы рассмотреть гортензию. Я хотела снова спросить, когда смогу вернуться в свой сон, но наш разговор навел меня на одну мысль.
– Адриан… как узнать, безумен ты или нет?
Он отвернулся от цветов с улыбкой, явно собираясь пошутить, но потом разглядел выражение моего лица. Улыбка погасла, он стал необычно серьезен.