Поцелуй в темноте
Шрифт:
– Для меня имеет. Я так дальше не могу. Я отменила помолвку до тех пор, пока не разберусь с родителями Брента. – Она взяла дядю под руку. – Этим вечером, прежде чем одеться, я поднялась наверх, в отцовский кабинет. Там я всегда вспоминаю его. Какой счастливой семьей мы были! У меня никогда не будет так же с…
– Дорогая, не надо с такой легкостью отказываться от любимого человека. И, главное, пускай тебя не тревожит их отрицательное отношение ко мне. Меня всю жизнь отвергают. Я к этому привык.
– Я все равно тебя
– Несмотря на то, кем я являюсь?
– Ты чудесный! Знаешь, в детстве я всем твердила, как мне повезло: у меня два папы! Теперь, когда отца не стало, его заменил ты. Я не позволю Фаренхолтам поступать с тобой пренебрежительно. Забудь о них. – Она повисла у него на руке. – Пойдем, разыщем Вал и Талию.
– Иди сама, я побуду здесь.
Ройс высмотрела Вал в аукционном отсеке. В платье Ройс с медным отливом Вал была просто загляденье. Ее необыкновенные волосы цвета то ли густого меда, то ли каштана, были собраны в завитки. Слава Богу, подруга решила не посвящать очередной вечер оплакиванию своего разрушенного брака.
– Я искала тебя, Ройс. – Вал оглядела Ройс и осталась довольна. – Отличное платье!
На Ройс было усеянное бисером платье лавандового цвета, подходившего к ее зеленым глазам. У этого платья не было декольте – она усвоила урок прошлого уик-энда, зато стоило ей шевельнуться, как бисер начинал мерцать, что делало ее еще более заметной. Как и у всей одежды Ройс, у платья была рискованная деталь – голая спина, резко контрастировавшая с пуританским передом, доходящим до подбородка.
– Где же твой петрушечный король? – осведомилась Ройс.
– Приценивается к бутылке выдержанного вина и раздумывает, стоит ли участвовать в торгах.
– Вот тебе мой совет: раз твой король занимается зеленью, тебе сегодня следует наброситься на салат – это его приворожит.
– Перестань, – ответила Вал со знакомой Ройс улыбкой, которую редко можно было увидеть после того, как Вал развелась.
– Пойдем полюбуемся на драгоценности от Картье. – Ройс указала на длинный стол. На подставках красовались драгоценности, рядом с каждой стоял охранник. – Вот и Талиа.
Однако пока они протискивались сквозь толпу, Талиа куда-то подевалась.
– Не оборачивайся, – вполголоса предупредила Вал. – К нам приближается Митч Дюран.
– Откуда он тут взялся? Ой никогда не посещает благотворительные мероприятия. – Ройс отвернулась, притворяясь, будто разглядывает роскошное кашне. Она была полна решимости избежать общения с Митчем. Она не оборачивалась, но все ее мышцы напряглись, реагируя на его приближение. Он некоторое время стоял молча, но она уже почувствовала тепло его тела.
– Привет, Ройс! – Таким пленительным, низким басом мог говорить только один мужчина – Митч.
У нее не осталось выбора, кроме как обернуться. Он удивил ее улыбкой – не усмешкой, а именно ласковой улыбкой. Неужели он не держит на нее зла? Накануне
– Простите меня. – Вал развела руками. – Меня ждет мой спутник.
Ройс была готова ее убить, но петрушечный король действительно застрял в толпе у шуточного винного погребка, откуда махал Вал, предлагая ей присоединиться к нему.
– Классный вчера получился вечерок, правда?
Его дружелюбный тон застал ее врасплох. Она утвердительно кивнула. Митч не стал ждать ее ответа. Его взгляд был откровенен до неприличия: скользнув глазами по ее плечам, он уставился на грудь, потом перенес внимание на бедра, после чего занялся изучением губ.
В последний раз, когда они находились так близко друг к другу, она в итоге очутилась в его объятиях. Она поборола инстинктивное желание прильнуть к нему и, наоборот, отступила, недоумевая, что за странное действие оказывает на нее этот мужчина.
– Ты умница, Ройс. Ты заставила весь город говорить о твоей передаче. Арни в полном восторге.
Она с гордостью подумала, что Арнольд Диллингем действительно одобрил программу. Утром она получила от него пять дюжин длинностебельных роз. К цветам была приложена записка, в которой говорилось, что она добилась высочайшего Q-фактора. Этим показателем измерялась узнаваемость имени ведущего и зрительское одобрение. Пускай Элеонора Фаренхолт провалится! Веснушки и лохматая голова – это как раз то, что желает видеть зритель. Ему надоели прилизанные блондинки, только и умеющие, что читать телесуфлер.
Она отвернулась от Митча, делая вид, что ее больше интересует кашне. Это была преднамеренная грубость, призванная подсказать Митчу, что ему лучше отойти. Он же, наоборот, подошел к ней вплотную – или это только игра ее воображения? Сосед справа случайно толкнул ее. Толчея становилась нестерпимой.
Теплая ладонь Митча прикоснулась к спине Ройс. Она замерла, внутренне содрогаясь. От одного его прикосновения ее охватило небывалое возбуждение. Бежать от него сломя голову, подумала она, но не смогла шевельнуться. По обеим сторонам от нее теснились люди, сзади к ней прижимался Митч. А может, все дело в том, что она не хочет уходить?
Может быть, она хочет узнать, что предпримет Митч теперь? Ее нервы гудели от напряжения. Митч буквально сокрушал ее оборону. Возможно, ее рассудок и испытывал к нему ненависть, но тело реагировало иначе, по-своему.
Он топтался у нее за спиной, едва не касаясь ртом ее уха. Какое-то время он помалкивал, только жарко дышал ей в волосы. Потом спросил низким, проникновенным голосом:
– Ты сказала ему, Ройс?
– Кому? – пролепетала она, не смея обернуться.
Вместо ответа он заскользил ладонью вниз по ее спине. От его прикосновения у нее защипало грудь, в животе появился раскаленный булыжник. Неужели все это происходит с ней?