Поцелуй в темноте
Шрифт:
Горечь эта, усугубляемая чувством вины, никак не уходила. Дэвид обманывал сестру, потому что любил ее. Митч погубил ее отца из чистейшего честолюбия.
Однако Ройс понимала, что ей следует простить ему этот грех. Кто знает, каким жутким было его прошлое? Это оно выковало из него личность с железной волей, не подчиняющуюся никаким правилам. Он действовал только по собственному усмотрению.
На похоронах ее отца Митч принес извинения за содеянное. Почему ей не принять их?
– Послушайте… – Талиа откашлялась. – Есть новость – угадайте
– Неужто? – Ройс присвистнула. Уж не пронюхала ли Кэролайн, что претензии «графа» на титул – такая же липа, как история «принцессы Анастасии»?
– Теперь Кэролайн снова встречается с Брентом, – доложила Талиа.
– Ты удивлена?
Ройс ждала, что ответит Талиа на язвительный вопрос Вал. Подозрения Ройс в отношении Талии зиждились в основном на незнании действительного отношения подруги к Бренту. Когда Брент предложил Ройс встретиться, Талиа склоняла ее к тому, чтобы принять предложение, но после ее ареста Талиа часто проводила время в его обществе. Делала ли она это, чтобы ей помочь, как сама заявляла, или руководствовалась совсем иными соображениями?
– Нет, – решительно отозвалась Талиа. – То, что Брент и Кэролайн снова встречаются, меня совсем не удивляет. Фаренхолты всегда хотели женить его на ней.
Ройс насторожилась, пытаясь уловить в тоне Талии нотки ревности, но услыхала лишь стремление изложить истину, не окрашенное эмоциями. Тогда она стала думать о Бренте. Накануне вечером он ей не звонил, зато звонил сутками раньше, в субботу, из родительского дома.
Наверное, он был там с Кэролайн. Не в тот ли вечер они возобновили отношения? Может, именно поэтому он больше не звонил, нарушив обещание?
Ройс нисколько не расстраивалась, что Брент снова переключился на Кэролайн, просто он не должен был выступать свидетелем обвинения. Пока он звонил ей, пока твердил, что она ему небезразлична, она могла повлиять на него, заставить не являться в суд. Кто знает, как обернется дело теперь?
– Значит ли это, что они обручились? – спросила Вал.
– Нет, – ответила Талиа. В этот момент Ройс заметила в дверях ресторана синие полицейские мундиры и похолодела от страха.
– Кэролайн переживает разрыв с графом. Брент помогает ей в трудную минуту.
– Те еще трудности! – отмахнулась Ройс, не сводя глаз с полицейских, беседующих с метрдотелем. Ее паника усиливалась с каждой секундой; она изо всех сил старалась сохранить внешнюю невозмутимость.
Неужели печальный опыт навсегда испортил ей нервы? Чего ей бояться? Она не совершила ничего предосудительного. Полиция могла пожаловать в ресторан по тысяче всевозможных причин.
– Конечно, Брент просто снисходителен к Кэролайн, – продолжала Талиа, не оставляя в покое волосы. – Сами знаете, какой он сострадательный.
– А где он был, когда понадобился Ройс? – выпалила Вал.
Талиа не уклонилась
– Он был застигнут врасплох и не знал, как поступить. Когда он понял…
– Долго же он ничего не понимал, – оборвала ее Вал. – Так долго, что нам пришлось самим нанимать адвоката.
– Брент не хотел…
Ройс решила, что такое ничтожество, как Брент, не должен становиться предметом спора и портить первый ее выход за несколько недель.
– Не важно. Наплевать мне на Брента. Наверное, он и раньше был мне безразличен. Просто мне хотелось завести собственный дом, семью…
– Он не то, что тебе нужно, – с легкостью согласилась Талиа. – Совершенно не то.
Ройс не давали покоя полицейские, которые принялись сновать между столами. Она посмотрела Талии прямо в ее темно-карие глаза, стараясь сосредоточиться на беседе и забыть про полицию.
– Должна признать, что Брент повел себя безупречно, когда Тобиас Ингеблатт поместил в газете нашу фотографию. Он взял на себя ответственность за нашу встречу. А ведь вполне мог обмануть прессу и позволить ей объявить меня роковой женщиной. Уверена, его родителям это доставило немало неприятных минут.
Подняв глаза, Ройс увидела, что полицейские приближаются к их столику. Она оказалась во власти мерзкого страха. Что им надо?
Талиа добродушно улыбнулась.
– Брент всегда готов прийти на выручку. Поэтому я…
Полицейские остановились у их столика. В кафе установилась неестественная тишина, как бывает в промежутке между молнией и неизбежным раскатом грома. Все посетители смотрели в их сторону.
– Ройс Энн Уинстон? – сказал высокий полицейский.
Ему никто не ответил. От тишины впору было оглохнуть. Не слышно было буквально ничего, даже звона льда в бокалах. Наконец Ройс подняла голову и взглянула на полицейских с отвагой, которой на самом деле была напрочь лишена.
– Ройс Энн Уинстон – это я.
– Вы арестованы за убийство Кэролайн Рэмбо.
Ройс растянулась на койке, наблюдая за тараканом, путешествующим по потолку. Чувство полной безнадежности лишало ее воли и сил. Почему я? Кому понадобилось так со мной поступить? Ответа, как водится, не было.
Какие у них могут быть улики? Она никогда не бывала у Кэролайн дома, их знакомство правильнее было назвать шапочным. С другой стороны, ее не арестовали бы за убийство, не будь каких-то красноречивых улик.
Ройс беспокоилась из-за отсутствия вестей от Митча. После ее ареста прошло почти 12 часов. Пока у нее побывал только партнер Митча по адвокатской конторе, но тот был в замешательстве и не знал, что предпринять.
Пока Митч находился в Чикаго, команда по организации защиты была беспомощна. Или им всем наплевать? Профессионал сразу чует заведомо проигрышное дело.
А ее дело было проигрышным. Как она опровергнет обвинение в убийстве, раз у нее нет алиби как минимум на последние сутки с хвостиком?