Поцелуй возлюбленного
Шрифт:
– Я думал, коль мы избежали у себя революции, то избежали всего наихудшего. Но наверное, ошибся. Перемены грядут. Хаккеты – наглядный пример. Нынешний привратник – последний член семьи, и я думаю, что он занял эту должность лишь потому, что настоял его отец. Один из его братьев присоединился к луддитам. Другой – горнорабочий на Дарк-Пик. Ворота не запираются, и должность привратника упразднена с того времени, как появились луддиты.
Майкл вспомнил, что это случилось более пяти лет назад, когда он был далеко от дома.
– Я останавливался в Бирмингеме по пути сюда
– Война окончилась, так что многие солдаты ищут невысокие должности. Думаю, вы это заметили.
– Я видел, что слишком много тех, кто променял деревенскую жизнь на городскую, но вряд ли стал жить лучше. – Говоря это, Майкл подался вперед и удивился, когда герцог кивнул.
– Это вполне возможно, но рост фабрик и создание машин неизбежны, как и потребность в угле, чтобы их подпитывать. Луддиты не представляют угрозы, но существуют другие группы, которым по душе идея протеста в форме бунта.
Майкл думал, что герцог расскажет о том, что он слышал в Лондоне или в парламенте, но Мерион молчал.
– Я не собираюсь снова запирать ворота. – Герцог вновь протер глаза. – По крайней мере, пока. Если это сделать сразу после исчезновения Оливии, сплетни не заставят себя ждать. Что я хочу, так это предложить вам жить в домике привратника. Далее, я дам понять Хаккету, что вы отвечаете за охрану всего замка как днем, так и ночью.
– Вы хотите нанять меня? – Это был один из сотни вопросов, которые Майклу хотелось задать. Этот был самый простой для ответа.
– Да, майор, я предлагаю вам должность. Думаю, она хорошо вам подходит, пригодится ваш опыт. Вы утверждаете, что приехали сюда ради работы. Я ошибаюсь?
– Нет, ваша светлость, вы правы. – Майкл был удивлен и решил это не скрывать. – Вы хотите нанять меня, чтобы знать, что замок в полной безопасности?
– Да. Я пекусь не о собственной безопасности, я хочу гарантировать ее Оливии. Слуги тоже будут чувствовать себя комфортнее, ведь эти меры предпринимаются и в их интересах. Я думаю, слуги примут вас, за исключением нескольких вроде Хаккета, которые не терпят новичков.
– Хаккет меня не беспокоит, ваша светлость. Он упрям, и с ним легко справиться. Меня больше беспокоит ваш управляющий имением. Его поддержка весьма важна, а он, похоже, не является участником моего найма.
– В эти дни управляющим имением является лорд Дэвид. Вы можете решить разногласия на боксерском ринге, который он построил в старом замке. Я займу кресло судьи.
С насмешливой улыбкой герцог встал, Майкл тоже поднялся. Собеседование было закончено.
– Вам не требуется принимать решение сию минуту, майор. Я скажу Хаккету, что вы остановитесь на ночь в домике привратника. А завтра вы сообщите мне, хотите ли оставаться и далее. Ради безопасности Оливии я надеюсь, вы скажете «да».
– Ваша светлость, у меня есть несколько вопросов.
– Оставьте их до утра. На них может ответить Дэвид. – Герцог направился к письменному столу. – А если вы решите, что ворота должны быть закрыты, скажите, и я вас поддержу. – Он коротко
– Я больше не ссылаюсь на свой чин. – Это была маленькая деталь, но Майкл почувствовал необходимость самоутвердиться.
– Вы, бесспорно, заработали право на этот чин. – Герцог остановился и повернулся к нему.
– Я не обучен служить там, где мой чин дает мне преимущества. Более того. Это дает возможность иметь свое мнение. Армия осталась в прошлом.
– Да, я полагаю, что учеба с целью получения церковного прихода и военная служба вряд ли совместимы.
Майкл удивился. Однако не показал этого. Этому искусству он научился еще до армии.
– Гейбриел говорил вам, что я должен был получить духовный сан? – Он не подозревал, что кто-то мог это знать.
– Нет, у меня свои источники.
Майкл подумал, что это все, в чем герцог признается. У Гаррета было искушение вытрясти из Мериона правду, но он сдержал себя. Если Большой Сэм был телохранителем леди Оливии, Майкл не хотел знакомиться с тем, кто оберегал герцога.
– Доверие – интересная штука, мистер Гаррет. Само по себе оно не прочнее, чем лист пергамента. Но каждый дополнительный штрих укрепляет основу доверия. Однако оно должно крепиться с обеих сторон, иначе может разрушиться под давлением с одной из них.
– Те, кто воевал против Наполеона, это усвоили, – кивнул Майкл. Он не спросил, как возникает доверие. Нечто вроде этого родилось между ними час назад или даже меньше, ив основе лежала решимость обеспечить безопасность Оливии.
– Маркиз Стрэмор и я учились вместе в школе, – пояснил герцог. – Я узнал, откуда вы, и написал ему. Он рассказал, что вы окончили курс богословия, вас могли посвятить в духовный сан, но вместо этого вы пошли в армию. – Герцог посмотрел Майклу прямо в глаза. – Никто не покидает церковь в двух шагах от рукоположения. Полагаю, это первая путеводная нить, позволяющая предположить, что вы не опутаны тем, чем связаны другие.
– Отец Стрэмора был тираном. – Ловушки были во всем. Если Стрэмор – друг герцога, служба здесь может оказаться недолгой. Честность. Быть честным. – У меня были свои, сравнительно либеральные идеи относительно того, как вести церковные дела. Маркиз настоял на встрече с ним перед рукоположением, чтобы обсудить то, на что он возлагал надежды. Он не одобрил моих подходов, и я отказался от прихода. Родители купили мне офицерскую должность, чтобы я наверняка оказался вне поля его зрения. Вот как все было, если говорить честно и кратко.
– Новый маркиз – совершенно иного плана. Может вполне случится, что вы теперь получите, приход Стрэмора на ваших условиях.
Когда мажордома уведомили, что «мистер Гаррет останется на ночь в домике привратника», понадобилось менее двадцати минут, чтобы его туда вселить.
Домик давно не использовали, но держали в готовности на тот случай, если это место кому-то понадобится. Майкл не ждал, что ему постелят, и отмахнулся от извинений дворецкого на этот счет.
– Простыни находятся в сундуке. Я могу позвать горничную, чтобы она приготовила постель.