Почему хорошие люди совершают плохие поступки. Понимание темных сторон нашей души
Шрифт:
У Америки есть только одна истинная вера, причем целыми дюжинами.
Мне кажется, здесь обязательно следует ввести небольшое отступление о позитивной Тени. Так получается, что настоящее время нас понемногу начинает засасывать трясина богословских доктрин и психологических практик под общим девизом «Жизнь прекрасна и удивительна». Проповедник одной из самых больших церквей Америки без устали возвещает своей пастве Божью волю на то, чтобы они постоянно радовались жизни, были счастливы и успешны. Жена проповедника вторит своему супругу: однажды ей захотелось жить в таком-то и таком-то доме, и божественным произволением она получила именно тот дом, какой ей хотелось. Вывод напрашивается сам собой: если и прихожане церкви будут жить столь же праведно, есть все основания предполагать, что от того же произволения им достанется
Эта теология радостного лепета обладает огромной Тенью, Тенью инфантильной жажды принимать желаемое за действительное, отрицания, упрощенческого взгляда на комплексы и, помимо прочего, отсутствия gravitas — той некой весомости, которая приходит к нам, когда мы оказываемся в присутствии неподдельной тайны. Но более всего подобные популярные теологии и психологии искушают преображением без страдания, чудом без возмужания, тем самым не только инфантилизируя верующего, но в конечном итоге предавая его. Чудес ведь, как известно каждому взрослому, не бывает, а есть только реальная жизнь со всей ее сложностью и чересполосицей, причем полосы эти далеко не всегда бывают светлыми.
Не так давно, прохаживаясь среди книжных секций в одном крупном книжном магазине, я обнаружил, что раздел «Психология» исчез совершенно, а на его месте появилось нечто под названием «Психологическая самопомощь». Я совсем не против того, чтобы читатели интересовались психологией в популярном изложении, разве что только книги эти обещают быстрое решение проблем, копившихся годы и годы. Подобную литературу я про себя называю «Экспресс-метод спасения души». Книги, пестреющие заголовками вроде «Узкие бедра за тридцать дней», «Счастливая любовь – это возможно!» и «Разом избавься от лишних килограммов и необоснованных налогов» поневоле напоминают сладкую вату на палочке: лакомое поначалу угощение оказывается пустышкой. И даже больше – нет в этих книгах ничего такого, что взывало бы к архетипу героя, заключенному в каждом из нас. Скорее наоборот, они обманывают своего читателя, которому потом придется бороться с ощущением еще большей своей неадекватности. Ведь если верить советам гуру, все должно получаться легко и просто. А проблемы почему-то упорно не хотят сдвигаться с места.
Карен Армстронг в своей замечательной биографии Будды не оставляет камня на камне от этих попыток обмишулить Тень. В современном обществе появилась некая ползучая новая ортодоксия, которую порой называют «позитивное мышление». В своем худшем проявлении этот патентованный оптимизм дает возможность прятать голову в песок, отрицать вездесущность страдания и прятаться под панцирем невосприимчивости к своей и чужой боли, чтобы обеспечить свое эмоциональное выживание. Будда был невысокого мнения о таких доктринах. В его глазах духовная жизнь не может начаться до тех пор, пока люди не согласятся настежь открыть дверь для реальности страдания, не осознают, насколько полно оно пропитывает целиком весь наш опыт, и ощутить боль всех живых существ, даже тех, что не воспринимаются нами как близкие духовно… Немалая доля из того, что выдается за религию, нередко задумывается ради утверждения и подтверждения Эго, от которого нам советовали избавляться основатели религий [132] .
132
Armstrong. Buddha. P. xxvii.
Эти идеологии, а заодно с ними и современный психологический ширпотреб, не только укрепляют Эго – они также санкционируют и легитимизируют наши комплексы [133] . В своей значительной части массовая теология и коммерческая психология мотивированы страхом, ведь сама их притягательность обусловлена скрытым обещанием рассеять страхи. По моему же глубокому убеждению,
133
Если бы воля или самоуверенные притязания Эго действительно могли бы творить чудеса, почему же тогда у нас никак не выходит просто захотеть и получить в готовом виде ту жизнь, какая нам желательна? Даже Фрейд в свое время утверждал: «Где побывало Оно, будет и Эго» – высказывание, вполне достойное называться империалистической фантазией. Нравится нам это или нет, но все мы неизбежно узнаём, что сила бессознательного, правление Тени бесконечно упорней и изобретательнее, чем само по себе эго-сознание.
Ничто поистине стоящее не бывает делом простым. Отрицание и мелкотравчатость на поверку никогда не окажутся достойным того, что Сократ называл «исследованная жизнь». Такая исследованная жизнь потребует от нас всерьез поразмыслить над тем, что все события, все до единого события в этой жизни обращены к нам более чем одной гранью, что наша способность к самообману очень сильна. Что в проблемах, которые преподносит нам жизнь, как минимум часть проблемы – это мы сами и что в конечном итоге мы рано или поздно наткнемся на то, от чего пытались убежать. Да и так ли уж это плохо – сказать: «Я не знаю. Я не владею истиной в последней инстанции. Это путешествие по жизни, по-моему, увлекательная штука, и я готов открыть в нем что-то для себя новое»? Так почему же тогда так много смелости требуется для этого простого признания?
Глава 11
Теневая работа
Встреча с нашими темными Я
Жизнь можно сравнить с куском вышитой ткани, которую видишь в первой половине жизни с лицевой стороны, а во второй половине – с изнанки. Эта последняя не так радует глаз, но может многому научить, ибо на ней видно, как нити переплетаются между собой.
Сознание – последнее и самое позднее, что развилось в организме, и, следственно, его самая незавершенная и слабая часть.
Когда спускались сумерки и тьма сгущалась, Мы с тенью встретились.
Теперь, когда наша беседа о Тени почти окончена, читатель с полным основанием может спросить: «Ну что ж, все это было очень интересно… и я немного лучше стал понимать мир вокруг себя. Но какова практическая ценность этой теневой работы? Как она применима, собственно, к моей ситуации? Что представляет собой моя Тень, и как я могу начать подключаться к ней?»
Мы начинаем узнавать больше о нашей индивидуальной Тени через множество каналов обратной связи, соединяющих нас с окружающим миром. Мы слышим осуждающий голос тех, кого считаем своими врагами, но отвергаем их упреки, полагаем, что это относится к ним, не к нам. (Так непросто бывает вспомнить мудрость тибетского буддизма, призывающую благословлять тех, кто нас поносит и проклинает, ведь они станут нашими величайшими учителями.) Тем, кого мы любим, тоже порой перепадает от нас, и услышать их горькие слова – далеко не самое приятное переживание. К своему огорчению, мы вынуждены признавать, что наша избыточная реакция на незначительные события обнаруживает не только комплекс, прячущийся внутри, но нередко и теневой момент.
Становясь более зрелыми, мы все отчетливее начинаем различать паттерны нашей личной истории: повторения, реактивацию прежних ран, застойные места, ставшие привычными – и признавать, что мы сами приняли эти решения и сделали этот выбор с известными уже последствиями. Нам снятся тревожные сны, и это тоже лишает нас покоя. Но так, в таком обличье предстают те наши черты, что не вписываются в наше приглаженное представление о самих себе. Как мы знаем, те драмы, что разыгрываются в мире сновидений, не создаются сознательно, и это тоже служит напоминанием, что что-то там внутри, некая независимая служба внимания наблюдает за нами, регулярно поставляя свои отчеты. Мало-помалу, если нам хватит смелости или если стечение обстоятельств приведет к признанию Тени, мы получим и приглашение к общению с ней. Любой более или менее сознательный человек ко второй половине жизни успевает скопить немалую личную историю, порой настолько засоренную теневыми моментами, что он поневоле может согнуться под ее тяжестью.