Почему русским нельзя мечтать? Россия и Запад накануне тотальной войны
Шрифт:
Это спасение собственной задницы, звучащее едва ли не в каждом голливудском блокбастере, стало по сути главной идеей 1990-х, экспортированной в красиво упакованном виде нам с Запада. Казалось, что его контроль в России установился над всем – от экономики до сознания. За считанные годы люди стали рождаться, расти и воспитываться в принципиально иной матрице идей, ценностей, смыслов. И отчасти эта стремительность окрылила, успокоила Запад.
Впрочем, предпосылки для его благостного состояния появились куда раньше. Карибский кризис, «кузькина мать», американские солдаты – во Вьетнаме, советские – в Афганистане, стратегическая оборонная инициатива Рейгана – маркеров напряжения хватало. Но вдруг – «перестройка», и далее – падение
Дальше оставалось поставить во главу страны – по-прежнему оскорбительно большой – свою власть во главе со своим человеком. Им стал Борис Ельцин, представлявший главным образом либерально-демократическую интеллигенцию. Ему противостояли Александр Солженицын от славянофилов-традиционалистов и Михаил Горбачев от коммунистов-реформаторов. Победил Борис Ельцин. Он же повторил этот фокус в 1996 году. И хотя демократия в стране не установилась, а народ все больше напоминал нищих из угандийской деревушки, Запад по-прежнему поддерживал своего избранника. Правовая система работала не на защиту населения, а на поддержание сложившейся конъюнктуры.
Параллельно с окончательной вестернизацией России Запад отрывал от нее бывшие постсоветские республики, добивая призрак империи. И если Прибалтика, давно мечтавшая об этом, быстро отвалилась от российской системы, став ее злейшим врагом, а Беларусь подумывала – или делала вид – о выгодном славянском союзе, то Украина оказалась основным полем битвы. Линия разделения по языку, цивилизационной повестке перешла в линию разделения по крови в жуткой войне между двумя братскими странами. Как тут ни вспомнить тезис Бжезинского о том, что именно Украина является важнейшей клеткой на новой шахматной доске мира. И он же писал, что Киев должен готовиться к переговорам с ЕС и НАТО где-то между 2005 и 2010 годами. На Украине схлестнулось прорусское и прозападное население. Данный конфликт достиг своего пика в 2013 году, столкнув Россию и Запад.
В советское время «красные» лидеры позиционировали СССР как другой полюс мира, иной центр силы. После 1991 года Ельцин, наоборот, всячески подчеркивал атлантический вектор внешней политики Москвы. Россия хотела подключиться к мировой экономической системе, интегрироваться в западную политику и активно участвовать в создании единой коллективной безопасности. При этом Москва практически беспрекословно выполнила все взятые на себя международные обязательства: вывела войска из Восточной Европы, отказалась от прежних союзников. По сути, вся постсоветская российская политика определялась главным образом директивами правительства США, Международного валютного фонда и Всемирного банка. Но даже при такой зависимости Россия не смогла сблизиться с Западом. Впрочем, последнему это было и не нужно. Запад хотел видеть в России контролируемую территорию с управляемой массой, но не партнера. Позднее с тем же столкнулся и Владимир Путин. Но в отличие от предшественников, он оказался более резок, дав поводы говорить о вернувшейся российской угрозе.
Уже к 1994 году у российских элит появилось четкое понимание: в Европе Россию не ждут. За исключением некоторых ведущих политиков (вроде Гельмута Коля) никто и не пытался переубедить в этом Москву. России предлагали не партнерство (и уж тем более не дружбу), а нечто вроде мягкого подчинения. От чего Москва нервничала все больше. Отчасти это привело не только к народному протесту, но и к возмущению самих российских элит. Ельцин, впавший в крутое алкоголическое пике, все чаще позволял себе резкие высказывания.
Однако для Запада это выглядело
Решением по Сербии Запад поставил Россию, исторически являвшуюся защитником христианских, славянских народов в Европе, в унизительное положение. Американские «Томагавки» устремились на Белград, добивая российско-американские отношения. Премьер-министр Евгений Примаков, направлявшийся в Вашингтон за новыми кредитами, развернул самолет над Атлантическим океаном, а Москва отвернулась от Запада. При всей зависимости от МВФ и Всемирного банка Кремль не мог наблюдать, как «Томагавками» стираются последние следы влияния России в Европе, а заодно и остатки российского самоуважения.
Позднее Запад применит силовой сценарий смены неугодных лидеров и в других странах: Ираке, Ливии, Украине, Египте – тем самым демонстрируя, что есть диктатуры вредные, а есть полезные, и степень их благонадежности измеряется сугубо отношением к политике Вашингтона. Оправдывать Слободана Милошевича бесполезно, но почему аналогичные действия других лидеров так и не вызвали возмущения Запада? Да потому что действия эти шли ему на пользу.
Бомбардировка Сербии НАТО стартовала без уведомления России. «Томагавки» устремились к Белграду, а тысячи возмущенных россиян – к американскому посольству. Бомбардировка Сербии воспринималась как нападение на своих. Но Москва не смогла остановить ее, расписавшись в собственном бессилии.
Показательным стало вхождение в Приштину российских десантников. Батальон ВДВ ВС России взял под контроль аэропорт «Слатина». Колонна из БТРов и автомашин успела сделать это раньше, чем войска НАТО. Россияне, встретившие на пути отступавшие подразделения сербской армии, заняли круговую оборону аэропорта, выстроили блокпосты. Через четыре часа к ним приблизились английские джипы и танки. Российские солдаты взяли их в прицел ручных гранатометов. Командующий силами НАТО в Европе американский генерал Кларк потребовал от британского генерала Джексона отбить аэропорт, но тот, к счастью, не забыл дома мозги и отказался развязывать третью мировую войну. Силы НАТО окружили аэропорт, а позднее российские войска, оставшиеся без еды и воды, предложили поделить его в обмен на провизию. Тем временем Венгрия и Болгария отказали России в воздушном коридоре, и двести наших бойцов в «Слатине» оказались в блокаде. На что Мадлен Олбрайт ехидно заметила: закончилось все тем, что солдаты НАТО кормили русских, не давая умереть с голоду. Москва это до сих пор отрицает.
В итоге Россия покинула Косово. А позднее была опубликована версия, что марш-бросок на Приштину оказался всего лишь хитрым планом Пентагона. Сербы не должны были массово покидать Метохию и Косово, иначе США пришлось бы оказывать им финансовую помощь. А так сербы поверили в русских – и были обмануты. Косово – финальная точка в унизительной истории ельцинской России. Дальше стоять в коленно-локтевой позиции было уже невозможно.
В путинскую эпоху у России и Запада появились поводы сойтись, примириться, но неизменно это намечающееся партнерство разрушалось. США не воспринимают Москву в качестве равноценного партнера, а отношения с Европой ухудшаются. Это хорошо видно на примере российско-немецких отношений. И в ельцинскую, и в путинскую эпоху именно Германия являлась главным проводником, посредником в выстраивании отношений России и Запада.